17 —

Да! правдивы были слова твои, добрый, милый

нашь старецъ: сладко было теб'ђ быть и больнымъ. Столько

дмви тебя окружало!

Будеиъ желать одного: чтобы память о внязеђ Андрй Пе-

тувич% не благословенную эту многойтвистую

сенью; чтобы его добран жизнь и тихая кончина были для

неа союзомъ взаимной любви, и надолго остались для• М'Ьхъ

прим±ромъ семейныхъ добро$телей".

Кь этимъ красноргьчивымгв стровамъ Д. Н. Свербеева,

Погодинъ съ своей стороны прибавил: строки

(0Hi начинаются впрочемъ почти съ начала) мы желали бы

перепечатать золотомъ въ своемъ журнагЬ, вотораго любимая

иысљ, зайтная цЕь, самое горячее всегда было,

есть и будетъ тзбуждать, питать, развивать BocnowmaHia

объ этой семейности, искренности, задушевности, rwrpiap-

которая составляла искони драгоцћпышее

и Русской и Русской жизни. Намъ всегда

(неужеди мечталось?), что мы можемъ сохранить,

удержать, это священное насА;је предвовъ, этотъ Ботомъ

дарованный плодъ Руссваго сердца, легваго, добрато, живо-

не отвазываясь отъ плодовъ Евро-

пейсвой, тавъ называемой, Намъ всегда вазалось,

что небольшое и вполнгЬ почтительное, изъ-

подъ еа бремени, что малое придти въ себя, не $-

латьса, ни Французами, ни Н'ђмцами, ни Англичанами, ни

Турками, принесло бы много пользы, оказало бь много добра,

прибавило бь много радости, и въ нашей домашней, и въ

нашей *ественной, и въ нашей государственной жизни.

„ Читатели“ ,—продолжаетъ Погодинъ, —

„ могуть теперь

судить, съ какимъ мы поуЬстили у себя

лица, въ изйстныхъ живого пред-

стаителя ошихъ началъ, почтеннаго гражданина, кото-

рый, не бывъ министрмъ, полвоводцемъ, писателемъ, про-

служишь всю долговременную жизнь свою отечеству и чело-

Ачеству, — честно, полезно, безобидно, въ кругу своей

9