— 36 —

съ ума сводить. Я боюсь не Европы, ва насъ возстаю-

меня

а боюсь сомнгькйй и н$шитедьности съ нашей сто-

щей,

и боюсь также за• выборъ иавнокоманДующип, кото-

роны

понадобится невсволько. Говорять, что на Дуна% распо-

рыхъ

очень плохи, а въ Гдавномъ Штаб'Ь все почти не-

PyccEie дюди и даже много Эдакъ, пожалуй,

чисто

чуднымъ ВОЙСЕОМЪ будетъ плохо“. Въ другомъ пись"

и съ

(14

февраля 1854) Аксаковъ писвлъ: „Что это, любезны-

Михаилъ Петровичъ! дгЬла меня съ ума

сводятъ! Никакое не помогаетъ: осворблается

ная гордость и возмущаеть душу! А понимаю, что вса-

народ

ki}1 частныхъ людей, особенно нашего вруга, будутъ

безполезны и намъ вредны. Я думалъ, что Закревской Рус-

чедойвъ, а слышу и онъ за оборонительную войну!

на нецъ лежитъ обязанность: онъ долженъ довести до

В“Ьдь

государя ocEop6ueHie, всей Москвы,

слЫоватедьно всей ВВдь онъ своей робостью поте-

наше В'Ьдь это .;фло нехорошо. Я хотьъ-

рнетъ

написать Закревскому письмо отъ неизвВстнаго, да раз-

было

думалъ. Я тавъ разстроенъ, что не могу принимать настоа-

въ разсказахъ о Рашель; но вижу, что она,

щаго

должно быть дивовинное Самому мнгЬ лучше, но

плохи

глаза

Посфд%лый воинъ П. Х. Граббе, подъ 28 января 1854 года,

записадъ сЛдующее въ своемъ Дневникљ: „Разговоръ до 2-го

ночи о важномъ, можно сказать, рововомъ nouozeHiH

часа

Наши посланники въ и Лондон“ђ, Киселевъ

['occiH.

и Бруновъ, вьйхали. ABcTpiH и IIpycciH волеблятса и СЕЛО-

н на сторону и ненадежва.

няютс

Польша надТется. Демократы, анархисты радуются. Для нихъ

открыто поле съ котораго такъ недавно и кроваво

они сбиты и, казалось, подавлены. Если это тавъ, то

были

громная наша западная граница, и далево въ ея глу-

вся о

въ опасности. Крымъ, Кавказъ, также. Постоимъ

бину,

paHeHie всего, но устоимъ ли? Много нужно было неудачъ,

за сох