— 477 —

ему въ совершенстй, овь знал, или мейе, весьма

инойа сйтстд науви, тавъ что могъ разсужџть объ нихъ

съ спецтлистами, и н#дво своими мВтввмв, оригинальными

вопросами или отйтами поражалъ знатововъ дьа. Это быдъ

образцовый профессоръ: своими вдохновенными импровиза-

1$ями онъ пмуждалъ, увлевалъ, восторгадъ умы слушателей.

Но по самому складу и настртю своихъ способностей, овь

не призве.аъ и не могъ проовесть эпохи въ Hayrh, которую

преподавалъ; онъ не подвинул еа впередъ, онъ даже вовсе

еа не обрабатывал: записанныа со новь его воспи-

танвивии, можетъ быть, не всегда Арно, и досей сохра-

въ рувоцисяхъ, суть жввыя, часто

обантељнын; но не повазыиютъ ни широкаго, ни самостоа-

тельнаго вглвда на цЬую область Науки, ве вевхЬ запеча-

тлВны и и вовс,е не отличаютса

богатствомъ иоловительныхъ свЪдЫй. Въ левфхъ вид±нъ

60Г<юдовъ съ св±тдымъ, чрезвычайно•гибвимъ, возвышеннымъ

умомъ, богословъ-мниитедь; но не видно того, чтО называетса

xpacriagcBZMb и богословскою

Суда по историчесвимъ овь могъ

быть блестнщимъ пойствоватедемъ-жиюписцемъ, отнюдь не

ниже Карамзина, но не обладалъ сквенно-историчесвимъ

та.иавтомъ, не имЬъ духа исторической вритиви и вообще

всгђхъ тЬхъ свойствъ, xakia ный требуются отъ современ-

наго истории. Н'Ьтъ, не Наува, вавъ ни бдивва она была

знаменитому iepapxy, а исвусство чедойчесваго слова: вотъ

въ чемъ состояло его истинное Онъ быль не только

отличный знатовъ, но и художнивъ отечественнаго

слова, вавъ сви$тельствуютъ и сви$тедьствовали — и его

печатныя из“стныа всей и его академиче-

CBie уроки, и самыа его бейды. Онъ быль

пропойдникъ, не всегда сен равный, но всегда оригиналь-

ный и вдохновенный, всегда Мщедоступный, всегда произво-

магическое BJiaHie на слушателей, не столько

въ печатныхъ своихъ пропойдахъ, воторыя не могутъ