367 —

руи писатель, воторый ве усдышитъ оволо себя голоса зва-

вомыхъ, друзей, поиоввивовъ и противвивовъ исторической

личности .

Овь поневол•ђ обратится не въ тому, что гово-

риди современвиви А. П. Ермолова, чтЬ думали, во

рили и не йрили, а въ тому, что онъ именно едьалъ,• въ

чемъ повиыъ свои чрезвычайвыя способности, чгЬмъ на

мокь быль полезенъ судьФмъ своего Отечества. Мысль

будущаго историка не затемнитса ни безотчетвой болтовней

гоетивныхъ, ни порывами неопре$девнаго чувства. Если намъ

незьза отгадать варайе приговоръ потомства, то, по край-

ней мћр±, въ гчдарственвой д%атедьности и общественномъ

А. П. Ермолова, мы почти съ полной уйревностью

можеиъ предвидТть вопросы, которые неминуемо будутъ под-

девать Быль ли это челойвъ тавого характера,

такихъ свойствъ, тавихъ 1флеИ, вавиии восторгалось боль-

шинство Мщества или онъ не что иное, вавъ

случай, современникамъ возможность выразить яснве

свои инстинкты, свои и свое негодованье. Въ немъ

самомъ таидся дучъ истиннаго св%та или чувствуя

потребность въ отрадвомъ оврили его дивъ всгђми

искрами своего B006pazeHia? Въ его подвиговъ не

овазыветса ли та же самая вотораа ставилась въ

вину его противнивамъ?

Начальнивъ Главнаго Штаба въ 12•мъ году, пред-

ставитель тавъ называемой Русской изъ любви ди въ

Отечеству иди изъ ничтожнаго предразсудва возставалъ на

Шицевъ, на главновомавдующаго Барклаа и тайно писалъ

о немъ письма въ Петербургъ? Чувствительн(мь въ народ-

ному говору, слабость передъ этой силой, нетерпимость, осот

быа c006paaeHia иди недостатовъ провицатиьяости застав-

иди его д“ствовать протавъ челойва, воторый теперь тавъ

ВИОЕО поставленъ строгимъ судомъ

Прав; ди быль поеть, посватившт одно изъ своихъ луч-