то что запъретительные человјкис (27). Но этой страсти Петръ
въ ce6b не побЈдилъ, и кь ней тоже онъ могъ примвнить
чтб говоридъ о своей вспыльчивости: „н преобразовадъ свое
государство и не могу преобразовать самого себя. С
Бассевичъ говорить, что Екатерина просила Петра, чтобы
тотъ не приводидъ въ смертнаго приговора надъ
царевичемъ Алексјемъ, а постригъ бы его въ монахи, если
царевичу нужно было искупить тяжкимъ Haka3aHieMb про-
ступокъ противь отца (98). Это хотя и приводится чедовв-
•томъ, который о Екатеринв могъ говорить только одно хо-
рошее, но совпадаетъ съ тЈмъ что мы знаемъ о мягкомъ
незлобивомъ характерв ея. Она искренно любида супругу
царевича и, при жизни Петра, какъ и послгВ, пеклась о дв-
тяхъ АлексгВя. Ей приписывается также 3aMBtiaHie Петру,
что такъ какъ ихъ собственный сынъ Петръ Петровичъ
быль ребенокъ слабаго то джей царевича Адек-
надобно воспитывать такъ, чтобы они могли впосОд-
поддержать славу русскаго престола (29). Вообще Ека-
терину нельзя было назвать честолюбивою женщиною. Если
справедливо, что она, не имвя еще въ виду сдвдаться рус-
свою царицею, просила Петра образовать для нея особое
владвкйе изъ областей завоеванныхъ отъ
(30), то въ этомъ едва ди не надобно видвть уча-
CTie Меньшикова. Меньшиковъ сохранилъ долю на
Екатерину и послј, когда она была уже его царицею. Не
• она ли спасала его своими просьбами не разъ отъ царской
„дубинки? Алчность князя Ижорскаго не разъ выводила Пет-
ра изъ терп'ЬЕйя, но предъ царемъ за князж всегда быль
вврный ходатай. Петръ называлъ Екатерину и Меньшикова
„джьми своего сердцаС, и каждый изъ двтей старался, что-
бы царская милость не оставляла другаго. Въ первое вре-
мя Меньшиковъ быль радъ, что Екатерина npi06pBzra
Hie на Петра, потому что она заняла въ его сердцв мтЬСТО
Овицы Монсъ, очень не благоволившей любимцу. Посд'ћ
Екатерина быда защитницею князя предъ царемъ. Со своей
стороны, онъ могъ совмывать ей, чтобы она просила царя
отдать ей во BuaOHie край, хотя Петръ—
—(28) Бассевичъ, 157—158. —Н Galitzin, 2i8
(27) Энц. Лексиконъ.