въ рукахъ Евревъ и qacTio Нвицев•; ту»внаго купече

ства и мћщанства почти вовсе не существовио. Польская

республива,.а сдјдоватедьно и Литва, была едииетвенною,

кпссическою страною, го высшее аристократическое сю-

cuoBie полновластно и безконтроиьно располагало вс"ъ.

Передъ подьскимъ вельмо*ествомъ нивло всякое —

aHMihcRoe, русское временъ

Екатерины 11-й. Поиьсвое панство, т. е. не

многочииенвая, но могущественная по BuiZHio,

богатству, родственнымъ связамъ, неревдво съ виадћиьче-

сними иностранными одно поововвдось держав-

ными правами въ респубдикв и въ погоф за пхъ сохра-

HeHieMb разбило государственный организмъ, систематиче-

ски подтачиваемый всвми средствами Мало ч•Ьиъ,

по политическому своему т. е. по зависимости отъ

ведьможъ, отаичадось отъ шлихты не тодьво меджњ,

иедьное и малодушное дворянство, но даже и такое,

у насъ въ никогда ни считадось мелимъ. Экономиче-

свое и морадьное вакъ этого дворянства, такь

шляхты, при кажущейся полноть ихъ политичеевихъ проъ,

заключавшейся, впрочемъ, въ выкрикиваТи на Сеймахъ

сова — nie pozvoliam, было далево не блестящимъ: это со-

uoBie почти не знакомо было даже съ бха-

гами гражданскаго покоя, потому что само не анио, въ

навой придется ему присоединиться иди конфедера-

и когда, добровольно иди вынужденно, будетъ вто при-

На это деспотическое въ

въ псевдо-подитичесвихъ затЬваемыхъ Ув.иилв.ив

польскихъ магнатовъ, нельзя не обратить вниматн бевпри-

страстному историку, если онъ не желаетъ впасть въ край-

ность огудьнаго высшихъ кдашовъ поискаго

общества. Оставднж за посмднимъ неопровержимыми пие-

менныж и достоинства и доброштеи,

историкъ, тьмъ не менье, не можетъ умоичать о томъ

глубоко•деморализующемъ воторое ии$аъ такой

общественный порядовъ на подноправные поосте иассы:

онъ могъ развить (и развивалъ) идеи волимпи, наииси-

мсти, но нихвкъ не идею того равноправнаго naTpio-

тиама, беаъ котораго Н'Ьтъ государствамъ и вар