— 160 —

и его современники, еъ одной стропы, не могав роиаЁтйы

чески относиться кь этому HacueHio, которое они ОТХИЧЕО

знали: июди екатерининскаго вгвка, изввстно, они-

чались реальныиъ взглядомъ на вещи. Пхе-

меннан пестута крестьянсваго въ областяхъ, при-

наџежащихъ Польшв, амальгамировалась католицизмомъ,

польсКой гражданственности, отрицать

которое даже и на нихъ невозможно. Чуждое подьскому,

литовское племя стягивалось съ нимъ крвпкими узами ка-

тодицизма, котораго Литовцы всегда быди самыми

женными посмдоватедями; Юдоруссы, даже православные,

не говоря уже о натоликахъ и YHiaTaxb, близки кь Похн-

кань племенному родству и нарв•йямъ.

Вся эта амадьгама оказалась конечно, хрупкою, но опа была,

и при лучшемъ строгЬ, слабо связанныя

части непрем'Ьнно могли бы сростись въ одинъ kpBEkii

организмъ; но ожесточенной вражды между этими частями

современники Репнина, не оставаясь мечтатеинми, не могли

вам•Ьтить: не есть еще вражда, и борьба эде-

ментовъ, обусловливаемая ею, возможна только при здоро-

вомъ ихъ вражды не было и потому еще, что

седьское HacexeHie было истощено и обезсилено до посхЬд-

ней вовможности, т. е. было безъ средствъ, нужныхъ џя

борьбы. И въ самомъ дВЛ'В, даровите дитовское племя,

подъ NiiiHieMb государственнаго строя Польши, не разви-

лось ни магВйшимъ образомъ, а дишь ушло въ себя, за-

перлось въ изумительной исключительности крестьянскаго

быта: литовскую угрюмость и сосредоточенность, поражаю-

щихъ теперь наблюдателя, никакъ нельзя объяснить одницъ

вхНемъ окружающей природы , отчасти двйствитедьно

угрюмой, но въ тоже самое время прелестной своимъ раз-

H006paaieMb и во всякомъ случав богђе благодарной, чтиъ

сјверо-востокъ колыбель даровитВйшаго изъ славян-

СЕИХЪ племенъ — ведикорусскаго. Наименеве даровитое изъ

етихъ пмхвднихъ, 6'Влоруссвое племя, подъ NinieMb поль-

свой гражданственности и польскихъ государственныхъ

окончательно оскуд'Вло и обнищало духомъ;

тяжесть права, ввковая борьба,

окончившаяся сдвлкою, конечно, были главн'Ьйшими;