225

1540 г.

220. Ibid., р. 7.

220.

Обязательство ГроДненскаго еврея Еска Лазаревича возврат ить черезб 5 не-

•дљль своему Двоюродному бриту (братаничу) Нисану Хацкевичу занятые у нао вещи,

т. е. мять ложекъ серебрянныхъ и поясъ серебрянный, позолоченный „старо-

втсивпйе въ совокупности З гривны.— Въ случатћ же невозвра-

тцетя занятыхъ вещей въ срокъ, Еско обязывается заплатить „пану его

милости“ (Налйстнику Гродненскому) „вину“ а Нисану •„гривну гривною

это сдфдано не передъ намгьстникомъ, а передъ То-

навезати

масомъ, дьякомъ.

221. Ibid., р. 324.—Мая 16-го.

СуДебное p,'btue1tie по 06B'lHBHii0 Нахимомб ИуДичели, Гроћенскилб евреелг„

Уоииш Докторовича, Гродненскаго-же еврея, ва покража, у нево «сукмана» и

•canot6.

Я, Войтехъ передо мною жидъ Го-

Нахимъ Игудичъ на Мошка Докторовича, жида Го-

роденского, тымъ обычаемъ: Штожъ я шолъ есми при возгВ его

зъ Вилни птКхотою. И кгды есми при немъ пришолъ до Рош-

ницы, я, яко спрацованый, пошолъ есми до лазни ся мыти,

але тый сукманъ, изъ себе знавши, положилъ есми у госпощЬ.

И кгдымъ вышолъ зъ лазни, ажъ есми сукмана и ботовъ сво-

ихъ не знашолъ. И ямъ пыталъ подворника Майя о тые свои

Очи. И онъ ми поуЬдилъ, ижъ тотъ жидъ Мошко сукманъ и

боты твои узялъ и погЬхалъ .—Мошко Докторовичъ отказалъ:

Правда есть, ижъ онъ при пгвхотою шолъ зъ Вильни, и

кгды есмо до Рошницы, и онъ тотъ сукманъ и боты

свои, безъ воли и Мдомости (моее), хотячи мя тымъ спотва-

рити, у возь мой вложилъ. И ямъ, олижъ до дому пр?ђхавши,

знашоломъ у возгђ своемъ и отдаваломъ ему тотъ сукманъ и

боты, а онъ брати не хочеть.—И Нахимъ рекъ: Ямъ тыхъ

речей своихъ самъ у возь его не клалъ. Але готовомъ того

довести тымъ подворникомъ Майемъ, который то видгђлъ, якъ

онъ тотъ сукманъ и боты мои на возь взявши, и евхалъ. И

ставилъ шапку до подворника.—Мошко тежъ приставилъ. —

Ямъ посылалъ служебника своего Ахмата, татарина, опыты-

вати того подворника.—И тотъ Матей, черезъ того вижа моего,

отказалъ въ тотъ обычай: Правда, ижъ тотъ жидъ Мошко и

Нахимъ у меня были. Ино тотъ Мошко пожаль, а Нахимъ,

мывшися у лазни, и рекъ передо мною: «Ото ми узялъ сук-

мань и боты Мошко и погВхалъ». Нижлимъ я того не видгЬлъ,