122

онъ бМдйеть, какъ мертвецъ, то жизненный огонь сжигаеть

его щеки, то огневые, искристые лучи сыпатса изъ его глазъ,

покрытыхъ на рвсницахъ врупными, дрожащими слезами.

«Боже мой! Что же это такое»! въ мучительномъ экстазТ и

произносить, наконецъ, громко Гродековъ—и па-

даеть обезсиленный на свою кровать въ слезахъ, мукахъ и

гор%, за горе, скорбь, ужасъ и страшное своего

ближняго, своего близкаго, своего товарища и соратника.

Въ палатку Гродекова никто не входилъ—и онъ допо

лежадъ въ мучительномъ забытьи на кровати, охваченный 60-

дями думъ и ужаса, принесенныхъ этой смертной телеграм-

мой. Телеграмма была на имя Скобелева, изъ главнаго штаба,

за подписью генерала Мещеринова, въ которой сообщалось,

что турки въ Филиппопогћ варварски убили старушку мать

Михаила въ телеграммы выражались

чувства горя и такому

Вђсть была неожиданная, поражающая, этотъ смертельный

откликъ до того быль дикъ, демониченъ и ужасенъ, что Гроде-

ковъ вскочилъ потомъ съ постели, быстро закрылъ свою па-

латку, въ одну кучу собралъ со стола бумаги, и рђшилъ до-

ложить объ этомъ Михаилу только завтра ут-

ромъ. Всю эту, сначала чудную ночь, Н. И. Гродековъ

провелъ въ какомъ-то бреду и не дававшихъ ему

заснуть крТпко ни одной минуты. Ему чудилось и предста-

влялось, что такая ужасная Асть можетъ отразиться и на

самой начатой такъ успТшно и разумно; стояло

передъ нииъ и другое поразительное Ми-

хаилъ не заболТлъ cepi03H0 и самъ, такъ навь

его безконечнаа любовь и преданность матери до того были

сильны и всТмъ изйстны, что онъ часто говорив, что луч-

святын его чувства, и надежды въ жизни—это

жизнь, любовь и здоровье старушки матери. Онъ ею жиль,