127

слезь, мукъ и самыхъ ужасныхъ, тер-

зающихъ и мучительныхъ. Гродековъ подаль телеграмму—

Михаилъ весь въ слезахъ, рыдая, прочиталъ

телеграмму и вмТстТ съ нею снова упалъ на столь, обли-

ваась горемъ, воплями и Николай Ивановичъ,

стоа передъ нимъ, то же плакалъ, потрясающая картина была

такъ ужасна, такъ сильна и велика, что трудно было всякому

чужому человћку не поразиться Амь ужасомъ и Tep3aHieMb,

кате переживалъ въ эту минуту сынъ, убиваясь по

убитой своей матери.

Ужасно, ужасно! рыдая, повторялъ Михаилъ Дми-

Турки, турки, мои враги, убили мою любимую мать!

и вопли плача и. потрясающими аккордами выле-

тали изъ его палатки. О, если такъ! Это они мнђ мстятъ за

то, что я около Чарпана сжегъ ихъ и отбилъ ихъ

транспорть! грозно вдругъ воскликнулъ онъ, поднявшись

отъ такъ! Тогда и я же заплачу имъ Т'ђмъ

же ужасомъ, Амь же горемъ, какое они нанесли Это

все мои враги, мои злохђи! Я изъ вашей крови, варвары,

разолью моря по трупамъ вашихъ дТтей и отцовъ!

Подниму на ноги всђ балканы, перер'ђжу вашихъ женъ,

огнемъ покрою ваши дома и поля! Ха-ха-ха! Слыханное-ли

д%ло? ШестидесятиМтнюю старушку убивать—какъ месть сыну!

Н'ђть, на землТ н%тъ Бога, на землТ Н'ђтъ человвка! Это все

изверги, звђри, здодђи! И Михаилъ опять поникъ

головою на столь въ нгђмомъ пдачђ и Полковникъ

Гродевовъ взялъ , его за руки и сталь утђшать, сталь про-

сить—примириться съ постигшимъ

Я вижу, Николай Ивановичъ, какъ сильно и вы по-

ражены моимъ ужаснымъ горемъ, вижу, и тысячу разъ выю

вашей искренности. Но дайте хоть въ волю наплакаться—

иначе а съ ума сойду. Эти изверги, эти злодгђи украли у