спи ситн

вами в той же комнате валы из ванадиевой стали, прошедшие миллионы

километров. и здесь же надломленные, не выдержавшие даже десяти

тысяч километров пробега оси из простой стали.

Снова проходите несколько оборотов спирали. Картины сменяются

одна за другой. То железо — основа всего мира и железной промыш-

ленности, то вездесущий иод наполняют пространство своими атомами,

то стронций, сверкающий красными ракетами, то плавящийся в руке

человека блестящий металл галлий.

О, как прекрасна комната золота! Она искрится тысячами огней.

Вот золото в белых кварцевых жилах, вот серебристое, почти зеленое

золото Забайкальских рудников, вот вьется на ваших глазах золотая

струйка в маленькой модели обогатительной фабрики Ялтайского Рид-

дера, вот золотые растворы всех цветов радуги, вот золото в истории

человечества и культуры. Металл богатства и преступления, металл

войны, грабежа и насилия! В Арких красках проходят перед вами под-

валы государственных банков со слитками золота, тяжелые картины

рабского труда в знамениты& рудниках Витватерсранда, банковские

заправилы, определяющие судьбы акционерных компаний и цену золо-

той валюты.

Только один шаг, и мы в комнате другого металла — жидкой

ртути. Как на знаменитой Парижской выставке 1938 года, посредине

комнаты бьет фонтан, но не воды, а жидкой серебряной ртути. В пра-

вом углу маленькая паровая машина отбивает такт своими поршнями,

работая на ртутном газе, а влево раскрывается вся история этого лету-

чего металла, его рассеяние в земной коре, кроваво-красные капли кино-

вари в песчаниках Донбасса и жидкие капли ртути в рудниках Испании.

Но вы идете дальше— за клетками свинца и висмута начинается

какая-то непонятная для вас картина. Элементы и клетки смешаны

и спутаны между собой. Здесь нет больше четкости и ясности в отдель-

ных клетках. Вы входите в область особых атомов Менделеевской

системы. Нет больше прочности и устойчивости в знакомых вам метал-

лах. Что-то неясное и новое начинает рисоваться перед вами, и вот

в тумане вдруг начинает проясняться сказочная картина.

Атомы урана и тория не остаются на своих местах. Из них выде-

ляются какие-то лучи, и рождаются шарики атомов гелия. Наши атомы

оставляют свои насиженные клетки. Вот они вскакивают в клетку

радия, ярко светятся загадочным светом, превращаются, как в сказке,

в невидимый газ радон, снова потом бегут назад по Менделеевской

таблице и на ваших глазах умирают в клетке свинца.

R вот другая, более страшная картина сменяет первую — какие-то

быстро летящие атомы налетают на уран, они ломают его на кусочки

с треском и шумом, ярко блестящими лучами распадается атом урана,

где-то высоко по нашей спирали загорается он в клетке редких земель,

а потом бежит вновь вниз дальше по спирали, задерживаясь в отдель-

ных клетках посторонних ему металлов, постепенно умирая где-то около

платины.

Что случилось с нашими атомами? Разве не нарушены наши за-

коны, наше убеждение, что каждый атом является неизменным, постоян-

ным кирпичом природы, что ничто не может его изменить и превра-

тить, что стронций всегда останется стронцием, а атом цинка всегда

атомом цинка?

И вы подходите к жестокому разочарованию. Все, что мы гово-

рили раньше, оказалось непрочным. Вы вошли в какой-то новый мир»