— 20 —

самоув%ренно ораторствовавшихъ въ тогдашнемъ литера-

турномъ обществ•ь, въ грязненькомъ другихъ,

въ ребяческомъ и самолюбивой раздражительно-

сти третьихъ, наконецъ въ совершенномъ боль—

шинства кь усйху д±ла, которое самъ онъ считалт,

пальнымъ, Савельевъ, несообшительный отъ природы,

замкнулся въсебгь самомъ еще крТ,пче: честная натура его

не могла не оскорбиться освобожденнымъ отъ покрывала

зрЬищемъ толкучаго рынка Русской науки. Раннее в бы-

строе въ людяхъ, которыхъ видж,ть онъ до-

том; въ розовомъ могло бы имтть на него еще 60-

.лТе прискорбное если бы въ той же средТ не

встрнилъ онъ и нкоторыхъ

которыхъ должно было укрТпить его на пути добра беђ-

корыстной преданности 3HaHio. Однимъ изъ блистатель-

н%йшихъ исключеийй этого рода, надъ которымъ всегда

съ останавливалось наше быль Д.

И. Языковъ, превосходный типъ человТка стараго време-

ни, который ум•Ьлъ соединять страстную преданность кь

наукЬ съ образаовымъ гражданскихъ обя-

занностей, какъ бы скучны и тягостны ни были; че-

лов+жа, который проводилъ ночи въ лЬтописяхъ или

древностяхъ, а дни, съ Амь же безропотно

убивалъ за канцелярскою работою, и въ которомъ ни то,

ни другое не сушило сердца, не убивало воли. Д.

И. Языковъ, И. И. Мартыновъ, П. Г. Бутковъ и имъ по-

добные, для ттхъ кто имеЬлъ знать ихъ ближе,

дають совершенно другое объ этомъ старомъ вре-

мени, въ которомъ любятљ вид%ть теперь одни его недо-