— 82 —

личный виноградъ спускаются на ваюкахъ внизъ по Чороху

и сбываются въ Батум'Ь•, изъ шелковичныхъ ягодъ армяне го-

нять водку.

ПеродеЬвшись и умывшись, мы С'Ьли кь окну отдохнуть

за стаканомъ чая. Домивъ наш•ћ, сколоченный в%роятно изъ

дощечекъ отъ товарныхъ ходиль и шатался онъ

подъ напоромъ надъ обрывомъ на пдощадв•Ь

чмней части города и окна его глядьи въ пропасть Чо-

роха.

Боже мой, какая унылая, полнаж мрака и печали кар-

тина стояла передъ нами! Весь горизонтъ, казалось, весь Бо-

MiPb, быль заслоненъ стьною мертвыхъ, черно—сђрыхъ

скаль. Страшными грущи мрачныя массы ихъ громоздились

другъ на друга, Мснились, ползли вверхъ, толкали одна дру-

гую внизъ на дно пропасти, падии туда захватывающими

духъ обвалами и стремнинами. То изуродованныя, исполосо-

ванныя, угрюмо вздымались они вершина за вершиною, утесъ

за утесомъ, то безформенными, безобразными, вздутыми глыба-

ми повисли въ воздух%, изглоданныя, измытыя потоками, чуть

ревдкою щетиною черныхъ, точно опаленныхъ кустар-

никовъ, готовые каждую минуту рухнуть въ пропасть.

Л тамъ на самомъ тЬсномъ кань трещина, глухо

рев•ълъ жолтый Чорохъ, бился о черныя подошвы скаль, из-

вивалсш между громаднышими камнями, которые оборвались

сверху и залегли на пути его, точно с%рые, чудовищные га-

ды, отвратительными клубами.

И ни одной сйтлой Ани, ни одной яркой враски, ни

одного звука жизни, только скалы и скалы, черныя, мертвыя,

неподвижныя... ..

клочекъ красноватаго вечерняго неба тускло

эту истинно подземную, а не. земную картину, не-

выразимо угнетавшую душу, заставлявшую больненно разы-

грываться воображе:йе. Казалось, что и въ самомъ хЬ.тЬ, зхЬсь