70

лить, превозносить меня, по приговари-

вая: «а рвшитедьно всвмъ ты мн'в обязана, н

одна тебя воспитала, тебя образовала, вотъ и пбшда

въ люди; еслибы не я, ты бы пропала какъ былиночка»

(дюбимое cpaBHeHie Марьи Васильевны)

Когда-же она сердилась, то сравнивала меня съ

червякомъ, лотораго имеВетъ право раздавить.

Она придиралась во всякому удобному и неудобному

случаю похвастаться передъ люДьми своими благодвя-

а меня попрекать ими; я-бы терп'Ьдиво сносила

и попреки, и ея милостей, если.бы она до-

вольствовалась возв•ышать себя одну, но нрЬтъ,— она

унижала передо мной и передъ другими мать мою

тутъ я выходила изъ Себя.

сцены, почти ежедневно разыгрываемыя, все

бодЈе отчуждали йасъ одну отъ друтой и жизнь моя со

дня на день становилась Даже въ минуты

добраго тетка была черезъ-чуръ недели-

катна: она приставая, чтобъ я съ ней согласилась,

что во всемъ завишу отъ нея. «Не велю тебВ дать

Всть, ну скажи, пожалуйста, гдв ты возьмешь кусокъ

xat6a? Не велю лтднмъ и Овушкамъ служить теЛ,

ну кто-же тебя одђнетъ? Я не попрекаю тебј, я хочу

только растолковать тебев; какъ я добра и какъ ты

должна мнгЬ быть благодарна».

Можетъ быть, съ моей стороны было малодушно

тяготиться этими но, признаюсь, онеВ

мнј быди тяжелы. Одинъ разъ я вздумала сказать:

«ввдь вы-же отняли меня у матери, ни она, ни я не

просили васъ объ этомъ». •И тутъ пошла 10дая исто-

и меня обвинили въ закоренђлой неблагодарности,

злости и проч. и проч. А у меня быдъ

такой характеръ, что даже и Марья Васильевна еъ