— 38 —

вспомнила одной изъ скифомь

и слезы какъ-то невольно вылеВ;ли изъ глазъ его.

Въ этомъ отчаянномъ Пританисъ засталъ

дочь свою.

Ты о чемъ плачешь дитя мое? сказалъ онъ ласко-

вымъ тономъ.

Я ужасно раскаяваюсь, что послушала иностран-

ца, отуђчала она съ тяжелымъ вздомъ.

— Раскаяваешься? произнесъ онъ съ

фи, какое унизительное слово! Еслибъ я сдџЬлалъ даже

тысячу безъ •умысла, то и тогда уйшился

бы c03HaHieMb моей глупости, а ты, кажется, пока не

сд(злала ничего такого, изъ за чего можно скорб'ђть и

отчаяваться.

— кажется, что я могу попасть не въ жены, а

въ рабыни.

— Это не особенно опасно, дитя мое, когда есть

выкупаться.

Но ра.зуђ рабы имТютъ собственность?

— Если ты будешь умна, то ты оставишь деньги у

родителей до того времени, пока утвердишься въ по-

ложеюи своемъ.

— И въ самомъ она—вФдь я толь-

ко пос,тЬ розыгрыша сд'ђлаюсь чужою c06cTBeHHocTi10.

Какъ я рада, отецъ мой, что ты зашелъ ко мн'ь.

Я зашелъ, чтобы сообщить теб“Ь, что получилъ

деньги за три билета отъ какого-то старичка, который

просить твоей росписки.

Гепепира не замедлила написать три билета на имя

Евпатора безсмертнаго и сама вынесла ихъ кь посланћому.

— Кто тебя прислалъ? спросила она.

— Отецъ мой и благод'ђтель.

— не это нужно знать. Я спрашиваю, шго твой

господинъ и ч±мъ онъ банимается?

— Челоуђкъ, какъ мы вс±, а занимается встмъ, Ч“ђмъ

долженъ заниматься.

Онъ женатъ?

— да.

— Богатъ?

— Богатъ, но не такъ какъ прежде.