— 50 —
ныхъ, ея государственной людей. - Что это было д•ћломгь
сознательнато выбора, а не женскаго «инстинкта, доказательствомъ можетъ
служить то, что многихъ изъ этихъ хКятелей она лично не любила, не
симпатизировала имъ, часто отталкивала незаслуженно; но когда она нужда-
лась въ ихъ талантћ, зная, что только они сум±ютъ помочь ей, она
тотчасъ же приб±гала кь ихъ помощи. Такъ, она постоянно не любила
Александра Ильича Бибикова, была съ нииъ холодна, отдаляла его отъ
себя; но въ трудныя минуты, которыя • переживало государство, когда Пуга-
чевъ отхватилъ изъ-подъ скипетра Екатерины чуть не
немедленно призвала Бибикова спасать свою державу, чтмъ и вызвала у
него горькую о „сарафан'Ь, валявшемся подъ лавкой“. Такъ, она
постоянно чувствовала кь Суворову, не симпатизировала
ему, холодно и неохотно принимала его; но опять-таки въ минуты опас-
ности она знала, что ей лучше и безопасшће всего укрыться за этою
каменною, несокрушимою стћною, и она призывала его тогда, когда нужно
было, по смерти Бибикова, вырвать востокъ и югъ изъ рукъ Пуга-
чева, и тогда, когда готова была уничтожить плоды творче-
ства Потемкиа въ H0Boupi06prhTeHH0Mb южномъ краф, и тогда, наконецъ,
когда Польша въ разъ подняла свою безталанную голову и
выставила такого борца за BockpeceHie разодранной и погребенной въ
трехъ гробахъ старой отчизны, какъ Косцюшко. Все это, безспорно, дока-
зываетъ въ ней политическаго такта и чутья на хорошихъ
людей. Но не всегда чутье это служило ей съ пользой при выборгЬ лич-
ныхъ ея любимцевъ. Да оно и понятно. Съ одной стороны з$сь, при
оц±нк'Ь человтка, ее подкупало и осшЬпляло субъективное чувство, руко-
водили чисто и ея государственно-политическое чутье,
такъ сказать, притуплялось, будучи заглушаемо страстью; съ другой—
выборъ этотъ, въ сущности, не требовалъ такой тщательности, такой осмо-
трительности, какъ первый выборъ, потому что роли личныхъ ея любимцевъ
въ государственной жизни могли быть второстепенныя и третьестепенныя.
Тамъ, при первомъ выбор±, она нуждалась въ государственныхъ дћтеляхъ,
которыхъ бы въ себ всеЬ искомыя ею качества—и
ум•ћла находить ихъ; здТсь—она искала другихъ качествъ, и государствен-
ная дюжинность, даже положительная бездарность могла быть туть на своемъ
м'Ьст•Ь. Въ первомъ случать, въ выбор•Ь государственныхъ хЬятелей, она
многаго требовала отъ лица, на котораго падаль ея выборы бол±е всгћхъ
этому многому удовлетворяла такая ртдкая личность, какъ Потемкинъ, за
которымъ ,не только но и вся современная Европа признала „reHi
альность”; митрополитъ Платонъ, въ частномъ письмгћ кь спра-
ведливо выразился о кончинћ Потемкина, что „древо великое пало—
быль челойкъ необыкновенный“. Такою же крупною, хотя, быть можеть,
Н'Ьсколько одностороннею даровитостью является Суворовъ, котораго Клин-
тонь называлъ „непрочтеннымъ
а иностранцы —
„таинственвыиъ сфинксомъ“. Въ другомъ случа1;, въ выборе фаворитовъ