— 20 —

голые камни подъ%зда. Точно изъ земли выростаютъ цв-

лые ряды сврыхъ фигуръ съ фонарями въ рукахъ. Карета

останавливается у одной изъ башенъ. Изъ нея, звякая

цвпями, выходить кто-то въ черномъ. Все это молча на-

правляется кь башн%. Гремятъ замки и засовы желвзные,

визжать ржавыя петли. Тяжелыя двери со стономъ отво-

ряются. За ними словно пещера, темный, смрЙ-

ный, сырой и мрачный мвшокъ. [Еще минута,—и снова

стонутъ двери, снова гремятъ замки. Какъ привиды•јя исче-

зають сврыя фигуры, и все смолкаетъ. Ни звука, ни шо-

роха. Могильная, гробовая тишина... 2 Черная фигура без-

помощно озирается вокругъ. Огарокъ св%чи тускло и пе-

чально мерцаетъ въ углу. Кругомъ густая тьма все ши-

рится, все расплывается... Въ голов% стоить тяжелый, какъ

свинецъ, тумань. Какая-то тупая, почти машинальная по-

корность судьб% сковываетъ мысль. Что-то фатальное, не-

изб%жное, непоборимое чувствуется во всемъ, что-то та-

кое, противь чего невозможно ни бороться, ни протесто-

ваты Страшная подавленность гнететъ c03HaHie, не даетъ

ему очнуться хоть длятого только, чтобы представить себ% весь

ужасъ новато Медленно, мучительно-медпенно

тянется время...

Но жизнь не ждетъ, и дни, недвли, годы уходятъ

въ въчность, унося съ собою бодрость и силы и оставляя

взам%нъ свдины и упадокъ нравстаенныхъ и физическихъ

силъ. Все больше стирается и замираетъ въ

душ% колодника надежда на лучшее будущее. Только вре-

менами, изр%дка вспыхиваетъ она яркимъ, б%глымъ пла-

менемъ, какъ вспыхиваютъ иногда угли

костра.

— да, пройдетъ еще годъ, два, три, ну пять, нако-

нецъ, и обо инв вспомнятъ, разв% можетъ быть иначе? и

тогда-то я снова стану свободной, вольной птицей... дверь

отворяется, и входятъ тюремщики. По лицамъ ихъ я вижу,

что они принесли на этотъ разъ хорошую, добрую въсть...

Сердце сжимается отъ радости, я долго не вврю своимъ