извели тревогу во всей неуйренвость въ сеО, неточ-

ность получаемыхъ черезъ Йстныхъ жителей cB'hxhHii о

прусской заставили пойрить, что самъ Левальдъ идеть

въ аттаку со всгћми своими силами. Изъ-за напраснаго пер-

иолоха дв'ь ночи подъ рядъ продержали по Н'ЬСЕОЛЬЕУ пол-

ковъ подъ ружьемъ.

Въ самой съ переходомъ за прусскую границу

соблюдались обычныя предосторожности. Разбивали пра-

вильный лагерь дла всей окрутлса рогатками, а

впередъ выставлялись пикеты съ пушками и Шуваловскими

гаубицами. Троятно, живя въ Болотовъ наслушалса

не мало надъ этими рогатками, вакъ весьма от-

сталой М'Ьрой и усиленно негодуетъ въ за-

писвахъ •на эту „Ойшную" предосторожность; пикеты же

раздражали его, потому что заставляли безпокоитьса и про-

водить ночи подъ открытымъ небомъ. Когда Фермора

присоединилась кь произошелъ опять перехђл;ь пол-

ковъ по полвь оказался въ

авангардгђ подъ общимъ начальствомъ Сибильскаго 1); но ав-

торъ мало говорить объ этой личности, которой

въ очень любопытно для этого похода; онъ

гораздо больше знаеть своего ближайшаго командира Ливена.

Каково же было HacTpoeHie русскаго войска, отправ-

лявшагося тавъ далеко внутрь страны на

борьбу съ лучпшмъ полководцемъ и лучшими войсками того

времени? Болотовъ говорить объ этомъ довольно часто, но

ужъ очень любить возиться со своими при

разныхъ случаяхъ, причемъ дфлается тавъ многоглаголивъ,

что въ избыт:" словъ самъ себ'Ь противофчитъ. Изъ подъ

этого многоргђтйя внимательный читатель можетъ добратьса

только собственными до достойрныхъ чертъ,

рисующихъ личность автора и его тогдашнюю обстановку

въ надлежащей окрас“

Первый отзывъ о военнаго люда въ началгђ

похода наивенъ и сбивчивы — „Мысли, что идемъ на войну

въ страны отдаленныя и тершЬть нужды, проди-

1) генера.лъ, волонтероиъ въ русской aPMiL