извели тревогу во всей неуйренвость въ сеО, неточ-
ность получаемыхъ черезъ Йстныхъ жителей cB'hxhHii о
прусской заставили пойрить, что самъ Левальдъ идеть
въ аттаку со всгћми своими силами. Изъ-за напраснаго пер-
иолоха дв'ь ночи подъ рядъ продержали по Н'ЬСЕОЛЬЕУ пол-
ковъ подъ ружьемъ.
Въ самой съ переходомъ за прусскую границу
соблюдались обычныя предосторожности. Разбивали пра-
вильный лагерь дла всей окрутлса рогатками, а
впередъ выставлялись пикеты съ пушками и Шуваловскими
гаубицами. Троятно, живя въ Болотовъ наслушалса
не мало надъ этими рогатками, вакъ весьма от-
сталой М'Ьрой и усиленно негодуетъ въ за-
писвахъ •на эту „Ойшную" предосторожность; пикеты же
раздражали его, потому что заставляли безпокоитьса и про-
водить ночи подъ открытымъ небомъ. Когда Фермора
присоединилась кь произошелъ опять перехђл;ь пол-
ковъ по полвь оказался въ
авангардгђ подъ общимъ начальствомъ Сибильскаго 1); но ав-
торъ мало говорить объ этой личности, которой
въ очень любопытно для этого похода; онъ
гораздо больше знаеть своего ближайшаго командира Ливена.
Каково же было HacTpoeHie русскаго войска, отправ-
лявшагося тавъ далеко внутрь страны на
борьбу съ лучпшмъ полководцемъ и лучшими войсками того
времени? Болотовъ говорить объ этомъ довольно часто, но
ужъ очень любить возиться со своими при
разныхъ случаяхъ, причемъ дфлается тавъ многоглаголивъ,
что въ избыт:" словъ самъ себ'Ь противофчитъ. Изъ подъ
этого многоргђтйя внимательный читатель можетъ добратьса
только собственными до достойрныхъ чертъ,
рисующихъ личность автора и его тогдашнюю обстановку
въ надлежащей окрас“
Первый отзывъ о военнаго люда въ началгђ
похода наивенъ и сбивчивы — „Мысли, что идемъ на войну
въ страны отдаленныя и тершЬть нужды, проди-
1) генера.лъ, волонтероиъ въ русской aPMiL