По цензурному • уставу Николая 1, изданному въ

1828 году, были запрещены въ печати «всюпя раз-

суждена о правительственныхъ .чљрахъ» Что бы нй

дгЬлало начальство, какЈя бы оно не из-

давало, pycckie поданные, какъ безсловесныя созданјя

долэкны были безпрекословно повиноваться и не смрЬли

высказывать никакихъ своихъ дохо-

дило до того, что нельзя было молвитн слова даже о

простой городской

Какъ-то въ петербургской газетЬ Пчела»

была напечатана скромная ждлоба на царскосельскую

говорилось о томъ, что она плохо смотритъ

за извозчиками и что въ дурную погоду извощики

заЈрашиваютъ очень дорого съ прЊзжающихъ на ВОЕ-

залъ. И вотъ, даже въ такомъ неважномъ

быдо усмотргьно зловредное и непови-

новеше начадьству; BcJI'h;xc'1'Bie этого по цензурному

в±домству быль немедленно отдань приказы

«Дабы впредь. не было допускаемо въ печати ника-

кихъ, хотя бы и косвенныхъ правительства

и установленныхъ властей, кь какой бы степени

не принадлежали».

Всякое начальство, кь кавой бы степени оно не

принадлежало, хотя бы то быль полицейскт

чинъ, должно было почитаться священнымъ и непри-

косновеннымъ для царскаго подданнаго; онъ долженъ

быль на все смоткњть глазами поставленныхъ надъ

нимъ властей. ДВдо начиналось съ простыхъ будочни-

ковъ,а доходило до самой которую чтилъ народъ.

Самовластный царь хотЬдъ держать въ своихъ рукахъ

даже B'bpy своего народа.

Въ 1826 году, въ ПетербургВ, на кирпичномъ за:

вод'Ь были сожжены десятки тысячь переведенныхъ

со славянскаго языка на книгъ Новаго За-

в±та, Псалтыря и другихъ частей Славянское

Hapttiie было мало понятно для народа, но въ пере-

в» на русстй языкъ Священное станови-

лось ужъ доступнымъ дда всьхъ; и воть,

митрополитъ Серафимъ прямо завидь, что онъ не