По цензурному • уставу Николая 1, изданному въ
1828 году, были запрещены въ печати «всюпя раз-
суждена о правительственныхъ .чљрахъ» Что бы нй
дгЬлало начальство, какЈя бы оно не из-
давало, pycckie поданные, какъ безсловесныя созданјя
долэкны были безпрекословно повиноваться и не смрЬли
высказывать никакихъ своихъ дохо-
дило до того, что нельзя было молвитн слова даже о
простой городской
Какъ-то въ петербургской газетЬ Пчела»
была напечатана скромная ждлоба на царскосельскую
говорилось о томъ, что она плохо смотритъ
за извозчиками и что въ дурную погоду извощики
заЈрашиваютъ очень дорого съ прЊзжающихъ на ВОЕ-
залъ. И вотъ, даже въ такомъ неважномъ
быдо усмотргьно зловредное и непови-
новеше начадьству; BcJI'h;xc'1'Bie этого по цензурному
в±домству быль немедленно отдань приказы
«Дабы впредь. не было допускаемо въ печати ника-
кихъ, хотя бы и косвенныхъ правительства
и установленныхъ властей, кь какой бы степени
не принадлежали».
Всякое начальство, кь кавой бы степени оно не
принадлежало, хотя бы то быль полицейскт
чинъ, должно было почитаться священнымъ и непри-
косновеннымъ для царскаго подданнаго; онъ долженъ
быль на все смоткњть глазами поставленныхъ надъ
нимъ властей. ДВдо начиналось съ простыхъ будочни-
ковъ,а доходило до самой которую чтилъ народъ.
Самовластный царь хотЬдъ держать въ своихъ рукахъ
даже B'bpy своего народа.
Въ 1826 году, въ ПетербургВ, на кирпичномъ за:
вод'Ь были сожжены десятки тысячь переведенныхъ
со славянскаго языка на книгъ Новаго За-
в±та, Псалтыря и другихъ частей Славянское
Hapttiie было мало понятно для народа, но въ пере-
в» на русстй языкъ Священное станови-
лось ужъ доступнымъ дда всьхъ; и воть,
митрополитъ Серафимъ прямо завидь, что онъ не