— 32 —

высшаго cocA0Biz могла образоћаться въ пользу

того или другаго князя, которая могла думать, что

извЬстныП ей Ольговичъ, напри“ръ, будетъ лучше и

доб\Ње сидящаго на Мономаховича; она моги

обманываться, но это нисколько не

другой uapTiu, въ пользу другаго князя и такъ шло

нескончаемое какого-то идеала княжеской

власти. Слишкомъ большая продолжительность этого

смутнаго въ Галича объясняется, съ

одной стороны, искательствомъ князей-претендентовъ, съ

другой, тьмъ, что бояре того времени еще не усп%ли

образоЬать изъ мя от$льнато замкнутаго cocI0BiH, не

были проникнуты единымъ (тловнымъ духомъ, хЬйст-

вовали не дружно, и прдстав.ияли изъ себя рядъ группъ,

руководившихся чисто лич:шми и антипа-

TifIMlI'. Вотъ почему они ничего не достигли, тогда какъ

князья, ясно свою фь, твердо и неук-

лонно кь ней успжии, наионецъ, смирить

боярство • и утвердить свою власть на прочныхъ осно-

Займемся теперь краткимъ от-

мыеннаго нами т. е. со времени

Ярославича или съ 1188 т. до 1249 г.,

когда Романовичъ прочно утвердился, въ Галикњ.

Одновременно съ Вдадимђ)а въ ГаличЬ,

княжилъ во ВладимШЬ Волынскомъ Романъ, знамени-

тый правнукъ великаго Мстислава, старшаго сына Моно-

махова. Какъ сойдъ, онъ обратилъ пристальное внима-

Hie на $ла Галича, п было

но боярами отчасти по мыши Романа; ичшнмъ дока-