И когда мы, жители иной, счастливой планеты, за-

глянули вглубь обитателей Земли, когда прецъ

нами разверзлась темная ночь ихъ мы

хотьди пасть на коЛна предъ ихъ стра-

Въ благовНноиъ какъ предъ бла-

гостной силой, навь предъ неисповгВдимой святыней, мы

склонили наши годовы предъ душой трудового

Ибо ничто, ничто не могло погасить ея божествен-

наго свгВта! Ураганъ отъ начала УВЕОВЪ

свир'Впымъ шкваломъ ее, не въ состоявш по-

грузить ее во мракъ. Она свМится, она

— единствен-

ная во всей юдоли, и непорочными лучами сво-

ими прореЬзаетъ тьму скорбной Земли.

0, какую пов'Ьсть горя и разврата узнали мы

Когда-то люди принадлежали людямъ. Мы не

объяснить то противоестественное по

оно то и составляетъ основу всвхъ 3Д'Вшнихъ отношыйй.

Люди принадлежали людямъ. И тгЬ люди, шторые

вцажии людьми, могли говорить:

— Этотъ челоуЬкъ принадлежитъ мкВ.

Намъ, не знающимъ ни факта пи связан-

ныхъ съ нимъ чувствъ, непонятна изступденнос•гь етого

«Мнгв принадлежитъ этотъ Это зна-

чидо, что принадлежитъ все то, что онъ создаетъ,

и все, Ч'Ьмъ над%лила его природа: его руки, ноги,

сердце, мозгъ, его жизнь. Я могу со вс'ђмъ этимъ дФ,-

дать, что хочу. Я могу всего человеВка подарить, от-

дать въ пищу псамъ, могу раз$лить его на части. От-

рубить его руку или даже такъ: заставить его самого

отрубить сел Л'ђвую руку и жечь ее на медленномъ

Я могу подвергать принадлежащаго чело-

вТка любымъ Могу заставить его убить

собственнаго ребенка. Могу мучитель-

ствомъ довести его до посМдней грани скотства.