— 138 —

съ мечтой о латинской въ Америк± и отступаеть отту-

да по приказу СЬверо-Американскихъ Штатовъ, государства вовсе

не и предъ явною враждебностью самихъ мекси-

канцевъ, которые не желали и не понимали какой то латинской

Да и вся была авантюристскимъ

TieMb, и кончилась не только плачевно, но и позорно. Таюке

неудачно и не разсчитано было вм±шатељство въ во-

просъ. ИмгЬя въ памяти завтть Наполеона 1-го въ вид±

Варшавскаго герцогства, выставляя въ свое принципъ

онъ кинулся, что называется, въ воду, не спросясь

броду, потерп±лъ неизб±жное и нанесъ большой

ущерб отъ нея Въ вопросЬ о Шлезвигь-

Гольштейн± онъ тщетно взываеть объ опрос± на счеть

его но не входить въ общее дТйстЈе съ для под-

держки

Если бы, однако, сильный челов±къ взялся за

мысли о переустройствф Европы на основ•ћ онъ

могъ бы многое, такъ какъ въ Ев-

рошЬ было и есть несомн±нный факты Но именно

Наполеону III-MY не доставало ни творческой политической мысли,

ни твердаго и р±шительнаго характера, не доставало и способно-

стей полководца, а около него таковыхъ не было. Его слава тон-

каго политика была въ сущности Удача декабрь-

скаго переворота, удача крымской удача итајљянскаго

Д'Ьла заставили встхъ думать, что это политикъ. Его обыч-

ную молчаливость и хладнокровную сдержанность принимали за

признакъ глубокихъ думъ и великихъ планов•ь, скрываемыхъ подъ

непроницаемою вн±шнею оболочкою. Въ сущности это было не то.

У него была страсть кь скрытности и кь изподтишка,

страсть стараго заговорщика. Онъ и въ проявлялъ,

какъ мы виджии, склонность кь методећ заговорщиковъ. Люди, стал-

съ нимъ, старались проникнуть въ его тайны, льстили

себя, что они, если не узнали мысль императора, то внушили ему

свою, и такъ какъ онъ не обезкураживалъ своего собес±дника

и всегда слушалъ очень внимательно съ таинствен-

ной улыбкой на устахъ, то они и находили его превосходнымъ со-

бесфдникомъ. Но умные люди, какъ Кавуръ и Бисмаркъ, догады-

вались, что императоръ молчить потому, что у него нфтљ опред±-

леннаго политическаго плана, а не потому, что желаеть скрыть его.

Въ трудныя минуты политики это и оказалось.