— 215—

20. Съ душой, съ животомъ его разлучить хотятъ.

Говорить Илья Муромецъ Ивановиуь:

„А и гоп есте вы, братцж, сланишнйКи!

„Убить меня стараго вамъ не за Что,

„А взяти у стараго нечего".

25. Вымалъ онъ явь налушна kp•bIIkiR лукъ,

Вынималъ онъ сфлку каленую,

Онъ стр•Вляеть не по станишникамъ,

Стр%ляеть онъ старый по сыру дубу.

А сп%ла тетивка у туга лука,—

30. Станишники съ конеп попадали,

Угодила стръла въ сырь дубъ,

Изломала въ черенья въ ножевые дубъ.

Отъ того-то ввдь грому богатырскаго

Того-то станишники испужалися,

35. А и пять они часовъ безъ ума лежать,—

А и будто ото сна сами пробуждаются;

А Сема встаеть, пересемываеть,

А Спиря встаетъ, постнриваеть,

А они станишники бьють челомъ:

40. Ды старый возакъ, Илья Муромецъ!

„ Возьми ты насъ въ холопство

„Дадимъ рукописанье служить до .

Говорить Илья Муромецъ Ивановичъ:

А и гоп есть вы, братцы, станишники!

45. —

По%зжапте отъ меня во чисто поле,

— Скажите вы Чурил%, сыну Пленковичу,

Про стараго казака Илью Муромца.

Походилъ Илья на дворъ,

ОВдлалъ своего коня добраго,

Тянуль дв%надцать подпругь шелковыихъ,

Б'Ьлаго шелка Шемаханскаго,

5. Тринадцатую тянуль черезъ хребетную кость:

Не ради красы, ради кр%пости,

Чтобъ не оставилъ добрый конь во чистомъ пог

старика, какъ коня сеВдлалъ,

А не вихВ.ли поВздки

10. Только въ чистомъ пол-В стоить.

За%халъ онъ на шбломя высокое,