— 82 —

свой первоначальный конкретный смыслъ. „Родъ” .т1;тописи мо-

жетъ обозначать и семью, и и просто мгьстное

въ смыс.тђ указатйй, откуда родомъ”, и племя

въ узкомъ смысл) клана, и въ бо.тт;е широкомъ этнографичес-

138). Какъ кажется, лТ,тоиись поль-

кихъ особей или единицъ

зуется словомъ родъ для опредт;летйя даже такихъ обществен-

пыхъ союзовъ, въ основ“) которыхъ могло и не быть кровнаго

родства. Отсюда ясно, что для разсматриваемой эпохи не мо-

жетъ быть и Р'ђчи о родовомъ бый, навь объ основной фор“

общественнаго строя восточнаго Славянства. Очень важное под-

этого мы находимъ въ томъ, что и въ дальнмшемъ

Русской общественной жизни не видно существеннВй-

139).

шихъ признавовъ родоваго начиа

Всматриваясь въ терри-

на воторой восточное Славянство было призвано жить

и невольно приходишь въ что, бла-

годара имъ, оно и не могло удержаться въ замкнутомъ родовомъ

быть. Эти yuoBia ставили въ постоянную борьбу съ

природою, и, открывая просторъ для личной

и )фательности, вмгьсй съ Амь вызывали необходимость общест-

венныхъ союзовъ на иныхъ нача.иахъ, помимо родоваго. Тшшмъ

такихъ союзовъ представляетс.а общин а, развившаяса изъ семьи

путемъ въ члены этой пос.тђдней постороннихъ дицъ

по договору и которыя и составляли тавимъ

образомъ ед основу. Это— „вервь” Русской Правды, и, вакъ й-

родтно „родъ” — нашей .тьтописи, по крайней въ НГЬЕОТО-

рыхъ мгЬстахъ еж текста. Община была иргђпка внутреннею

свазью родства, взаимныхъ обязательствъ и имущественныхъ ин-

тересовъ, но не представляла ничего заикнутаго; она отврывала

чинамъ своимъ свободный выходь, авмгЬстТивозможность образо-

вывать новыж самостоятельнын общины. Это обстоатељство,—

замВтимъ мимоходомъ,

существеннышимъ образомъ содђй-

ствовало быстрому и раннему восточнаго Сла-

шшства на Европейской равнинђ, воторое едва-ли было бы воз-

можнымъ въ томъ случаЪ, если бы основною формою

авали вамвнутый родъ. Общины были раз±ны до побе-