увесь съ собою столько совровищъ, то 06aaHie Мранной

природы, эту и дув, эту чистоту уб'ЬхдеД

эту возвышенность помысдовъ, этоть даръ эту

чарующую прелесть сл“.. Въ многочисленныхъ схушате-

ляхъ Тимоееа Ниволаевича, разстянныхъ во всей

сворбво отзовется эта Асть. ВС'Ь они хранять въ пр-

красный образъ соего наставника, и высокую пов" ет

урововъ. Мосвовсвое стевалось на публичныя его

и помнить эти минуты умственныхъ наслждент,

помнить это лице, столь выразительное, запечатйнное думою,

и этотъ въ душу I'0.IWb, и эту

р±чь, столь оживаенную, столь изящную. Онъ быль создань

для своей вауви. Его обширнва, изумительнвя память со-

хранила подробности онъ влад%гь необыкновен-

нымъ даромъ возсоздапть ихъ для мысль его

всегда была согргвта нравственнымъ y6'bMeHieMb, и

сообщало такую прелесть его слову. Чудные образы вставали

передъ слушателями изъ историчесвихъ могилъ, съ своими

зайтными думами, съ своею съ своимъ торжествомъ.

Нердцво два—три слова вызывали ведивую исто-

ричесвую Ань и оживляли дадевую эпоху. Навь историвъ,

онъ, въ челойчесвихъ дЬъ, преимущественно

одушевлнлся идеалами нравственной красоты, и вихЬлъ въ

своей наукь могущественное средство для нрав-

ственнаго чувства. Онъ быль исполнень любви; мысль еш

была рыцарски-великодушна. Строго отдгКая добро отъ зп

въ челойческихъ онъ не отвазывадъ въ своемъ

погргьшавшимъ. Въ важдомъ онъ умьъ ва-

ходить положительную сторону и, сочувствуа торжеству по-

6'Ьды, овь не присоединялся кь восклицавшимъ: Рае victis! но

съ симпатическою съ чувствомъ и любви,

подаваль руку побжденнымъ; ватастрофы не

помрачали въ его глазахъ нравственнаго достоинства побуж-

и Тавовъ онъ быль и въ жизни, среди близ-

нихъ и друзей. Овь обладалъ удивительною силою притяже-