боткп, но всев эти усидйя не далп желанныхъ пдодовъ бдагодарн
0TcyTcTBi10 надлежащимъ образомъ дјйствующей законодатедьной
власти. сдвдадо невозможнымъ всякое Ii3AIBHeHie кь
лучшему.
Современники хорошо чувствовалп это, п есды они отстапвадц
золотою свободу, какъ идеадъ, которымъ Польша возвышается
надъ всеВми народамп, еслп въ защиту этого идеала выдумали
позднће такую очевидную нел±пость, какъ пресловутая посло-
выца «Польша безнарядьемъ (т. е. Bcrh;xcTBie безнарядья) стоптъ»
то легко догадаться, что зодотаы свобода должна была служить
только другому екажемъ прямо—мате-
piaJE3MY и частнымъ интересамъ.
Зодотаы свобода позволяла уклоняться отъ обязанностей по
кь отечеству, отъ войска и податей п грабить остатки
государственной казны. Золотая свобода двлада невозможнышь
всюйй иорывъ кь бодје возвышеннымъ, пдеадьнымъ цвдямъ,
двдада невозможной наступательную войну, которую нельзя себ'Ь
представить безъ жизнью ц имуществомъ. Не
идеалы губили полаковъ, но эгоизмъ.
Мы возвратимся еще кь этому когда передъ на-
шпми глазами развернется уже XVII вћка, теперь же
спроспшъ девйствптельно-дц золотая свобода была свободою. Если
истинная свобода заключается въ томъ, чтобы каждый гражда-
нинъ въ предвлахъ закона могъ свободно двигаться, мыслить и
Ойствовать, чтобы большинство народа могло проявлять свое
политическое и съ помощью хорошаго правптельства
осуществлять это HaupaBdeHie, то такой пстинной свободы Польша
въ XVII вћК'Ь уже совершенно не знала и ен прославленная зо-
дотая свобода была жесточайшей неволей.
Изъ страха за себя она прежде всего стјсняда всякую бодје
см±дую мысль въ слов'Ь и письмј, ввела страшнјйшую цензуру,
хоторая убида и всегда для отдВдьныхъ лич-
ностей историческую истину и поддерживала только смгђш-
ные панегирики. Золотая свобода, увврпвъ себя, что катодицизмъ
является сидьн±йшей обороной и щитомъ ея, проявляла нетерпи-
мость кь пновврцамъ, считан пхъ элементомъ опаснымъ не го-
сударству и общественному порядку, но тому той
одинаковости мысли, kakiiI быдп ycJ0BieM'b свободы. Золотая сво-
бода ненавпд±ла веякаго, кто характеромъ дм своимъ, разумомъ
или новою мыслью осммивался подняться надъ массами, и свер-
. гада его съ его высоты; проходя рубанкомъ по всему обществу,