ролу и память людей, особенно въ XVI и XVII в.,

когда Козакъ на своемъ лихомъ конТ„ далеко прсвы—

шавшемъ въ бысшроптБ самаго царя пернашыхъ (по

словамъ птпи), когда онъ на этомъ волоцюзљ, роз-

бьпааијп„ больше имъ мамы, пшта, се—

стри, бршпа, и не за него срибла точь 1106—

ную груду, съ ду гообразною Дал[асскою Енаблею, сы—

павишю зраду по сс,ть сп,чпы рокы, парою мсшкихъ

mtcnto,utG6, съ спысомг„ осшрымъ ЯКб го.и)чка, онъ,

повиТый войною, закаленный въ буесши, хмарою на—

лешалъ на бусурманивђ, грудью ошсшоивая свою

отчизну и ошъ ихъ а съ тзмъ

вмтсгпз и остальную Европу. Эшо была пора ?tecnut,

славы и вгйсковои справы:

Сама себе на смв.хъ не давала,

Нетчйятеля пидъ ногы шоптала.

Но эша ;ке исполинская, бездонная, адамашповая Козац-

кая воля, еще больше, еще р1;зче обозначила себя въ

войну за Восјпочную Церковь, въ преспчэши—

ныть зль10нись, безбольныхъ гоОынь, чваръ,

лсалоида.мн, а Оресо Сб

когда самая nwaoa

пгугою зем,иь преклонялось, когда, какъ поюшъ

рапсоды, прилетт;ли изъ зсиш0у гусы, яви—

лись попы 67, лабионьидяа;ъ, завязалась ужасная борь—

ба въ Церкви и Общесшв1;, опала тяжка брань, шакъ

чшо

Дывытысл горе:

потому что теперь ОНОПЧилась В1;ра прошивъ В1;ры:

B•Lpy боре!

съ 061;пхъ сторону, было равное: все,