94

.въ своей льшописи говорить, что

возвращаясь въ Краковъ, быль всшрјченъ народомъ

пеБсней, начинавшейся:

« А wytayie, wytay, nasz mily gospodine! »

Длугошг, увјряегпъ, что онъ, въ свое время, слы-

шаль п$спю, въ кошорой оплакивалась смершь Луш-

гарды или Лукјрды, супруги Короля Пржемисла.

tIat6kitt приводишь кь

Дало,

Сабину 1551 г., упоминается о давнихъ

Польскихъ пссняхъ при похоронахъ, напр. слјд.:

«на Lele, Lele'.

У procz ty тепе umra1?

Za to ty пуе mia} szto isty, аЉо pyty?

У procz ty umrat?

на Lele! Lele!

У za ty пуе туа} krasice mlodzice?

У procz ty umral? »

Но Шляхшы, раннее знакомство съ Клас-

сическою Лушерашурою, ел быстрое и, почти, по-

всем%сгпное pacnpocmpaHeHie между Поляками, из—

гнало эш1; Поэгпъ воспјвалъ своихъ пасту—

ховъ и пастушекъ: Дафнисовъ, Палемоновъ, Лауръ,

или какихъ-нибудь Дульциней, Шллхшичь перени-

маль у пего и вшорилъ ему, горожанинъ-Шляхшичу,

селянинъ горожанину, ш, д., боясь ошсшать, не

показашься простакомъ, невт,жей, блеснушь своимъ

вкусомъ,_ образоваийемъ, презирая np,Q/lM0BckifI пзсни,

и, шак. обр., мало помалу въ большей часши Польши

забылись и, накопецъ, истребились вовсе, а за—

выва[йл школяровъ, между шћмъ, распространились.

По эша школьная какъ чуждая, неродная,