Путь Синаю
стемнгьдо, когда мы расположились на ночлегь и, не
мудрено, что заблисталъ огонь маяка на расъ Зафаране,
а два или три судна тоже зажгли свои красные и зеле-
ные огоньки на мачтахъ. Пустыня уже давно спала. Съ
непривычки 'ђздить на я чувствовать сильную
головную боль и нТ,которое HenpiHTHoe во
всемъ т•ВЛ'ћ отъ неудобнаго сид'ћнья на томъ сТд,ЈЩ на
воторомъ пришлось сразу сШють оволо тридцати версть.
Поэтому я чувствовалъ настоятельную потребность въ
отдых'Ь. Быстро были развьючены наши верблюды и пу-
щены пощипать клочковъ бурьяна, полыни и травки въ
родгЬ Echium; мы же начали располагаться кь первому
ночлегу среди пустыни.
Первымъ Д'Ьломъ мы разостлали свои плащи на пе-
сокъ, а изъ мТшковъ и другой одедцы устроили себ'Ь
нгЬчто въ рохЬ изголовья. Юза же въ это время ста-
радея развести небольшой костерокъ, на которомъ уже
закипалъ мой походный чайнивъ. Рашидъ пробовалъ
было что-то бормотать изъ корана сеа подъ носъ, но,
но поддержанный никтмъ, углубился въ ки-
пящато чайника, относительно котораго
онъ сильно недоумылъ. Когда же, наконецъ, вскшйда
вода, взятая изъ Моисеевыхъ источниковъ, и быль за-
варень чай, недоумЫе моихъ спутниковъ достигло выс-
шей степени. Одинъ Юза казался невозмутимымъ. Когда
же мои арабы извгЬдали вкусъ кадашниковскаго чая, то
пришли въ неописуемый восторљ и, смакуя каждый
глотокъ, расхваливали чудный „tchal". На-
пившись чаю, мы закусили хд'Ьба съ оливками и сы-
умъ и, завернувшись въ бурнусы, улеглись спать. Сладко
было прилечь uoc.d трудоваго дня даже на ложТ изъ
песку; словно ГШЬЗДЫШЕО какой нибудь пустынной птицы,
кааиась мн'ь полянка, выложенная плащомъ вм'ьс'о