Путь Синаю

стемнгьдо, когда мы расположились на ночлегь и, не

мудрено, что заблисталъ огонь маяка на расъ Зафаране,

а два или три судна тоже зажгли свои красные и зеле-

ные огоньки на мачтахъ. Пустыня уже давно спала. Съ

непривычки 'ђздить на я чувствовать сильную

головную боль и нТ,которое HenpiHTHoe во

всемъ т•ВЛ'ћ отъ неудобнаго сид'ћнья на томъ сТд,ЈЩ на

воторомъ пришлось сразу сШють оволо тридцати версть.

Поэтому я чувствовалъ настоятельную потребность въ

отдых'Ь. Быстро были развьючены наши верблюды и пу-

щены пощипать клочковъ бурьяна, полыни и травки въ

родгЬ Echium; мы же начали располагаться кь первому

ночлегу среди пустыни.

Первымъ Д'Ьломъ мы разостлали свои плащи на пе-

сокъ, а изъ мТшковъ и другой одедцы устроили себ'Ь

нгЬчто въ рохЬ изголовья. Юза же въ это время ста-

радея развести небольшой костерокъ, на которомъ уже

закипалъ мой походный чайнивъ. Рашидъ пробовалъ

было что-то бормотать изъ корана сеа подъ носъ, но,

но поддержанный никтмъ, углубился въ ки-

пящато чайника, относительно котораго

онъ сильно недоумылъ. Когда же, наконецъ, вскшйда

вода, взятая изъ Моисеевыхъ источниковъ, и быль за-

варень чай, недоумЫе моихъ спутниковъ достигло выс-

шей степени. Одинъ Юза казался невозмутимымъ. Когда

же мои арабы извгЬдали вкусъ кадашниковскаго чая, то

пришли въ неописуемый восторљ и, смакуя каждый

глотокъ, расхваливали чудный „tchal". На-

пившись чаю, мы закусили хд'Ьба съ оливками и сы-

умъ и, завернувшись въ бурнусы, улеглись спать. Сладко

было прилечь uoc.d трудоваго дня даже на ложТ изъ

песку; словно ГШЬЗДЫШЕО какой нибудь пустынной птицы,

кааиась мн'ь полянка, выложенная плащомъ вм'ьс'о