Н. А. Огарева—А. И. Герцену.

291

ужъ не можешь залечить.—Я отъ тебя прошу только посл%дователь-

ности, послЬ нашего разговора, ты телько одно можешь сд•Ьлать,

нарушать какъ можно меньше мой MiPb — не раздражать

его ни упреками, ни намёками, если не •можешь забыть прошлаго,

я умоляю тебя тьмь что насъ такъ тьсно сблизило, не поминать о

немъ—Я стала внутренно раздражительна, я стара, Герценъ, я хочу

сама себя уважать, дай же МН'Е слово даже во всемъ наружномъ

быть осторожнымь—я готова даже ты перемВтить на вы — чтобъ

смягчить нашу угловатость— фамильярность безъ близости оскорбле-

Hie. Остатокъ жизни мы проведемъ въ внутренней дали, я искренно

теб% говорю, я не вьрю въ твою любовь и не желаю никакихъ сбли-

но я бы хот%ла чтобъ за прошлое мы воспитали другъ кь другу

ты могъ на досугЬ обдумать мою жизнь, можеть

ты бы увидалъ и прошлое въ совсњть другомъ свы—я признаюсь

тебВ еслибъ думала какъ ты, не пережила бы этого—а еслибъ ду-

мала о тебЕ это, то не носила бы это десять лВтъ въ сердц%, чтобъ

бросить теб'Е это въ лицо въ минуту разлуки и послЬ 4 дек. 64 го-

да.—Но мы во всемъ разно смотримь—Мои обвиненьи только въ

томъ на тебя, что ты не на столько любишь вторую семью чтобъ и

её не выбросить—еслибъ у тебя быль другь, онъ бы теб% сказалъ

что конечно можно скорве т%хъ отпустить которые этого желаютъ,

чьмь женщину вь гор% которую прежде ты одинь могъ бьх на ноги

поставить и ребенка за котораго она боится—Еслибъ у тебя въ се-

мыв было одно горячее, любящее сердце, я бы Лизу вамь оставила—

не упрекайте же за то что я не могу её оставить, я сь жизнею покон•

чила лично, не см%йся, Герценъ, о я слишкомь дорогой купила

ненависть кь жизни, утратой мертвыхъ и живыхъ; можетъ при ней

я вынесла твою потерю, да, да я вынесла бы—но одна за другой—

будь же доволенъ, ни одна женщина не была такъ наказана—

Разъ ты меня упрекалъ что у меня слезы на глазахъ при посто-

роннихъ—да, это правда—середь вздорнаго разговора, я вижу

страшныя вещи (ты ихъ вихЕлъ) что мнв хочется вскрикнуть—за

обђдомъ я беру кольцо и читаю двадцать разъ евое имя чтобъ сла-

дить съ собой—это не легко —Еслибъ ты могъ видьть мою боль—

какъ иногда я стою съ мольбой на губахъ—хочу и не смВю и не

знаю—и вдругъ я съ ужасомъ руки поднимаю кь верху и прошу о

пощад%, прошу чтобь Haka3aHie мое длилось долго-долго— Ребенокъ•

воть боецъ противь егоизма—Онъ меня ваставляетъ выносить нево-