— 14 —

взъ всевозиовныхъ лоскутковъ. Обыкновенно „ иринциииъ

труппы самъ заботился о репертуара. Какъ

40BkiA завройщввъ, овь выкраиплъ свои пьесы изъ самаго

разнообразнаго MBTepiua. Народим легенда, громкое собы-

Tie текущей современности, всевозможнна пьесы нПецвихъ,

французскихъ, итальянскихъ драматурговъ — все шло въ

дшо, крошилось на куски и перетасовывалось самымъ безце-

ремоннымъ образомъ при"нительно кь средствамъ труппы

и вкусамъ толпы. — аналнзъ, сценическое

характеровъ не играли никакой роли въ этихъ

передМкахъ, лишь бы удалось нагромоздить побольше внекш-

аихъ эффектовъ, пориать зрителя необычайностью подоже-

ail, быстрыми переходами отъ напыщениыхъ ржей героевъ

кь площаднымъ выходкамъ комнческихъ персонажей. Пе-

редь зрителями появлялась, другъ друга, цари и

.терош встхъ временъ и народовъ. Торжественно расхаживая

по сцен5 они потрясали воздухъ напыщенными р±чами:

влатвы и взвны, подвиги и предательства,

хохотъ и надъ разрушенными наде-

ждамш смнялись быстрой чередой, часто безъ достаточной

внутренней свази и безъ всякой необходимости, вавъ ка-

призные узоры калейдоскопа. А вперемежку между важ-

мыми и громогласными персонажами на то и дЬо

мел кала вст•ржаемая громкимъ хохотомъ зрителей фигура

алощадного шута. Ведь шута не обходилась ни одна

Пьеса, хота бн самая трагичесваи. НергЬдко онъ вмвшивался

въ въ патетнческпв моменты, перебивая

неистовыя ржи героевъ неожиданннмъ градомъ кр'ћпвихъ

сдовъ и самыхъ вольныхъ шутовъ. Чопорному уху моралиста

эти грубыя шутки должны были доставлять

НерЫЕ0 переходили въ самый низкопробный циннзмъ,

но временами среди этого мусора грядныхъ остротъ свер-

вшш неподдћльныя жемчужины здороваго народнаго юмора.

Тавовъ быль характеръ того репертуара, образчики

вотораго развернул Кунстъ передъ простодушной с%рой