— 137 —

ду давно изв±стнош ему татаркою Хабибе, вдовою Ма-

мая, умершаго въ прошломъ году, который зайдовалъ

солхатскимъ ок.ругомъ и ближайшими окрестностями

Кафы.

Я опять кь вамъ Джованъ-ага—сказала она, ути-

рая слезы—вы единственный человгђкъ, который зналъ

хорошо мужа моего, прослужившаго всю жизнь ханамъ

и умершаго нищимъ, кань подобаетъ честному чинов-

нику и благочестивому мусульманину.

— Знаю, знаю Хабибе, но я ужъ говориль тел H'h-

сколько разъ, что я не хань и ничего не могу сдгђлать

въ пользу сына твоего, IIocJIrh того какъ Менгли-гирей

назначилъ Эминекъ-бек,а, утвержденнаго нами. Не скрою

отъ тебя и того, что дынь твой Сейдакъ ведетъ себя

очень неприлично и изйстенъ хану за жестокаго и без-

нравственнаго человгђка.

— Все это чист±йтая ложь, распускаемая Эминекъ-

бекомъ, сознающимъ, что выгодная до.т,кность его по

праву насл“Ьдства должна принадлежатгь Сейдаку. Кля-

нусь вамъ Аллахомъ, что сынъ мой скромњђе многихъ

женщинъ и если д±лаетъ шалости, то изъ от-

за несправедливость. Я готова дать вамъ под-

писку моею кровью за его, если вы попро-

сите хана обратить на него очи милости и справед-

ливости.

— Попросить при случаев я не прочь. но обнадежи-

вать тебя не стану до того времени, пока мы не най-

демь законнаго повода быть недовольными Эминекомъ

или до ттђхъ поръ, пока самъ хань не смфнитъ его.

Хабибе упала на колй;на и начала рыдать.

— Не плачь напрасно, добрая женщина,

— сказа.лъ

— клянусь тел Аллахомъ, что я охотно по-

могу и исполню твое когда нь этому предста-

вится первый случай.

— Но вы можете забыть про свое а я не

могу безпрестанно lIl)irh371taTb въ Кафу.

— Если ты сомневваешься въ памяти моей, то схо-

ди кь товарищу или помощнику моему Уберто Окуар-

и попроси его записать твою просьбу и напом-

нить мкВ, когда iatjxe'I”b намъ Менгли-гирей.