ГЛАВА П.

«Грубость чувствъ и мыслей тогда была общей».

„Я рискую прослыть за лгуна

, — писалъ 25-го мая

1726 г. иностранецъ Лефорть въ своему пра-

вительству,—когда описываю образъ жизни русскаго

двора. Кто могъ бы подумать, что дворъ этотъ прово-

дить ц-Ьлую ночь въ ужасномъ пьянств± и расходится,

уже самое раннее, въ пять или семь часовъ утра. Бол±е

о щЬлахъ не заботятся“

Дворъ—это Вавилонъ,—читаемъ мы въ

письмахъ на родину другого иностранца, испанскаго

не можете себ± вообразить роскошь

этого двора. Я быль при многихъ дворахъ, но могу

васъ ув±рить, что дворъ своею роскошью и

превосходить даже самые

потому что зд±сь все богаче, ч•Ьмъ даже въ Париж±”...

„Недовольныхъ зд±сь теперь,

— читаемъ въ другомъ

меЬстЬ, въ письмахъ того же иностранца,—безчисленное

множество: вс•Ь жалуются, всеЬ въ отъ худого

потому что каждый воруетъ, сколько

можетъ“.

Да не подумаетъ читатель, что такую картину ри-

сують одни иностранцы;—вовсе н±тъ: ть же картины,

тф же жалобы—и въ запискахъ, и въ

русскихъ современниковъ, хотя бы, наприм±ръ, въ из-

в±стной записк± знаменитаго князя Щербатова „О

нравовъ въ Pocci14“. Въ этой записк±

Вь ПОИСКАХЪ ПРАВДЫ.

2