24

еще жесткихъ и грубыхъ, или этому сод+,йствуетъ до

н±которой степени и характеръ правительства? Я скло-

няюсь кь что наибол±е д±йствуетъ вторая

причина“.

„Даже издали, на почти полутора в•Ька,—

пишетъ историкъ этой эпохи *),—страшно

представить это ужасное, мрачное и тяжелое время съ

его допросами и очными ставками, съ жел±зами и пыт-

ками! Челов±къ не сд±лалъ никакого

вдругъ его схватываютъ, заковывають въ кандалы и

везутъ въ Москву, въ Петербургъ, неизв±стно куда!

За что? Когда-то, годъ-два назадъ, онъ разговаривалъ

съ какимъ-то подозрительнымъ челов±комъ! О чемъ

разговаривали—вотъ изъ-за чего всеЬ тревоги, страхи

и пытки! Безъ мајкЬйшей натяжки можно сказать rrpo

то время, что, ложась спать вечеромъ, нельзя было

поручиться за себя, что не будешь кь утру въ ц±пяхъ

и съ утра до ночи не попадешь въ кр±пость, хотя бы

не зналъ за собою никакой вины“

И съ на престоль Елизаветы Петровны

въ жизни верховь русскаго общества не произошло

зам±тныхъ „За вн±шнимъ блескомъ, за ру-

мянами, фижмами и попрежнему крылись

вполн± неопрятность и неряшество“**). Само

правительство было тоже не на высотЬ Оно

какъ будто бы боролось съ жестокостью и грубостью

нравовъ, для чего отм•ьняло смертную казнь, но въ то

же время само приб±гало кь жестокимъ пыткамъ и

вело д±ла, какъ знаменитое лопухинское, под-

вергая женщинъ (Наталью еедоровну Лопухину и Анну

Гавриловну Бестужеву) унизительнымъ и публичнымъ

изъ-за р±зкихъ отзывовъ о домашней

жизни императрицы. Оно поощряло бе-

режливость и ставило преграды расточительности и

разврату, и въ то же время при двор±, у вс±хъ на

виду, царили безумная роскошь и самое беззастЬнчи.

вое, чтобы не сказать больше, веселье.

* ) ИИСТОВИЧб. „ееофанъ Прокоиовичъ и его время“ .

**) Васильчикоп. „Семейство Разумовскихъ".