23

посдВдняя всегда была номерована; перо, чернилица

— въ

одномъ экземплярв•, ни посудки для чернилъ, ни мђста,

куда бы спрятать; всё такъ было открыто въ моей комнатВ,

что я не находилъ возможности спрятать что-нибудь.

Чтђ окажу я о дняхъ, проведенныхъ въ заклю-

подъ гнётомъ еще св'Ђжихъ; стра-

стей, еще не утихшихъ, вопросовъ коммисс5и, непре-

станно- возобновляемыхъ, за близкихъ сердцу ;

страха, однимъ лишнимъ словомъ въ отвТтВ, не приба-

вить дищпяго горя тому, до кого коснется это сло-

во? Всё это было въ первый По-

степенно вопросы сд'ђлались Р'ђже, дшшыЙ вызовъ в'ь

прекратился, тишина водворялась постепеийо

въ дущђ•, новый свђтъ проникалъ въ нее, озарялъ её въ

самыхъ темныхъ ея изгибахљ, гдећ хранится тотъ итогъ

жизни мыслящей, чувствующей, дјйствующей, который

составился со дней немыслящей юности до времени мы-

слящаго мужа. Съ чвмъ сравню этотъ СВ'ђтъ ц какъ

достойно восхвалю его? Слабый образъ его есть восхо-

дящее солнце, которое, восходя изъ невидимой глубины

небесной, освТщаетъ сначала верхи горь и адва замк-

ными лучами касается долины; постепенно возвышаясь,

лучи его постепенно дКаются ярче, постепенно ими осв•в-

щаютоя и вс'в горы, и ярче и теплте оовВщаютсл долины,

гдђ раствкйя нВжныя постепенно привыкаютъ кь его жи-

вительной теплот±, и открываютъ еуо лучамъ свои сом-

кнутыя чашечки, вдыхая въ себя его живительную силу.

Такъ и суВТЪ Евангельской истины осйтилъ сначала .

черты жизни и характера, которыя рђзко обозначались

въ глубинв caM0T03HaHi;r. Постепенно проникая далђе,

св%тъ лучами живительными, лучами теплы-

ми, любви В'ВчноЙ, полной, совершенной, озарялъ, согрев-

валъ, оживлялъ всё то, чтђ въ способно было

принять его свјтъ, вдохнуть въ себя цо теплоту, ра-