19

Ни со скамей подсудимыхъ, ни въ интимной 6ecrhxh съ

каздымъ изъ нихъ, ничего иного не услышишь, какъ только

бо.тье или менгье страстное, бо.йе или мешье искреннее зан-

что онъ есть боецъ за права обиженнаго народа. Пи-

эти строки лично позналъ это изъ бестЬдъ, вакъ съ

русскими, такъ и съ иностранными представителями этого типа,

(съ пресловутою Луизой Мишель включительно). Да о чемъ

же иномъ, какъ не о томъ же, говорили Желябовы, Перовскйя

и мн. др. въ посхЬднихъ процессахъ?!

И, шворя дистосерДечно, ес„ш оно marz, нельзя же не

признать и частицы Добра Вб топи бы и непрошенной за-

ботть о нарой), —

пшкже, как?) нельзя не признать и пето,

что нароДб нагиб, Тьйствительно, помощи нуждается.

Вышесказаннымъ мы кажется достаточно доказали, что

цашъ учебный нигилизма есть непосредственный отростоп, на-

шао же народнаш что питает но

и составляетг, дм нао основную „raison 8Etre“,• а с.йдова-

тельно: если жедатедьно

учебнаго, — уничтожьте народный!

Еслибб не было у насб обДтьленнаго и обиженнаьо на-

рода, то не было-бы и причины ломать ИЗб-за нао копья,

покушаться на утпства, совершать оныя и, героически всходя

на эшафоты, Сб улыбкою принимать казнь! . . .

Вся raison

d'&tre, все 06aaHie оправдательной причины изчезли бы у на-

шихъ нигилистовъ и политическихъ фанатиковъ. А неурядицы

учебнаго Адомства, порождаюијн прозели-

тизмъ, — $ло, въ сущности, совсгђмъ частное, всегда разргђ-

шимое всякимъ, лишь бы разумнымъ, pacuop}IzeHieMb по мини-

стерству; а — нгьтъ, такъ простою замгьною лица, имъ зай-

дующаго.

Еще болтђе убдимся мы въ Арности собственной гипотезы,

анализируя нашей подпольной прессы и произ-

русской зашаничноп печати (а равно и либеральной

части нашей явной прессы): все и вся въ нихъ, разными го-