115

HiH, боли и вони раздавленныхъ клоповъ, у меня поднялась

-сильная рвота. Я раз$лся до нага, не смотря на страш-

ный холодъ, очистилъ тЬло отъ этой мерзости, потомъ вы-

чистиль платье, надЈ;лъ его опять на себя и провелъ ос-

тальную часть ночи, ходя взадъ и впередъ по изОВ. На

другой день, смотритель, узнавши все это отъ Богдашев-

скаго, с$лалъ выговорь Урванцову и приказалъ но-

чевать вмгђсй съ солдатами, въ казар". Такъ провелъ я

первый день и первую ночь въ каторй и признаюсь, что

это Ойствительно была каторга.

Я работалъ безустаннТе и прилгЬжн'Ве другихъ изъ од-

ной гордости, чтобы не довести себя до ра-

боталъ черезъ силу съ восхода солнца до полудня, и отъ

часу пополудни до самаго солнечнаго захода. Мои сооте-

чественники поляки, сами приносили пнтВ обгВдъ и присы-

лали ужинъ въ казармы ; ни солдаты, ни дозорные никог-

да не сказали мнгВ ни одного грубаго слова; а мои това-

рищи каторжники обращались со мною съ нђкоторою В'Вж-

и никогда не показали ни злорадства, ни издоки

надъ моимъ напротивъ того, вазалось, сожа-

лгВли обо мнтВ. Когда мы работали и они за“чали, что ра-

бота слишкомъ тяжела для меня, они ко на

помощь, или говорили просто: оставьте это намъ и воз-

митесь за то, что полегче, и показывали что дгВлать.

они, исключая ШЬсколькихъ поляковъ, политическихъ

какъ и я преступниковъ, были воры, фалв-

шивые монетчики. Одинъ изъ каторжниковъ называјкя

I{aHTiepoMb, быль купеческимъ прикащикомъ въ Петер-

бурй и сосланъ на каторгу на всю жизнь за то, что убилъ

свою любовницу. „ , разказывалъ онъ мн'в, узналъ что

она меня обманула; сердце мое заболгћло и я УВшилсй у-

бить ее, отмстить за себя. Чтобы исполнить мое