меня. Теперь —

полнышее 0TcyTcTBie всякихъ интересовъ и,

право, полная Живешь только

пока

маминаго прЊзда. Махнула на все рукой, т. е. само какь-то

махнулось. Ничего не осталось, ничего ...

Какъ будто такь: кругомъ меня — cbpo, холодно и пу-

стынно; все одинаково с Ь р о, а вдали

— свВтъ :

маминъ прњздъ, суббота. Почему они такь ярко св%тятся, я

не знаю; вьроятно, потому, что другого цвЬта, Амь все окру-

жающее; и еще потому, что какимъ-то инстинктомъ я чувствую,

что они, правда, св%тлы, ярки и хороши. И, я знаю, что рано

или поздно,. свьть этоть дойдетъ до меня. И, зная это, мн•Ь

не хочется ничего двлать, а просто летать и ... ждать.

Я читала „Семейное Счастье“. Эта вещь произвела на

меня большое показала МА, что потеряла я за.

это И я поняла, почему наше время такъ губительно.

Почему юноши и подростки не В, что раньше. Я

чувствовала то, что чувствовала Маша; •я ощущала, что искалъ

въ ней мужь, будучи еще опекуномъ; про что говориль онъ:

„вь Вась есть“

Все это— мнь родное, близкое ... и да

лекое. Теперь оно далекое. Вев эти чувства, эта нВжнЬИшая,

сокровеннышая часть челов%ческой души— не для нашего реаль-

наго времени. MaTepiubHaro. То было слишкомъ роман-

тично. А, между тЬмъ, это „то“ — самое прекрасное, что

можеть быть у челойка. Это — чувствительность, любовь

кь красоты чуткость кь ней, это благородство души. Все, что

есть лучииаго, красивНшаго вь наст, — это „то“. И „Семейное

Счастье“ разбудило во эту струнку. Я почувствовала

и была

тогда, что она у меня есть ...

и скрылась, спрята-

лась въ самую глубину души. Ей — не мВсто, не время теперь...

Я читала, и мА не хватало воздуха, я глубоко вздыхала.

И гдъ-то навертывались слезы, слезы тоски по этому прошлому,

Что-же еще

въ которомъ такъ много красиваго, чуднаго

сказать ? Воть, объ этомъ красивомъ и чудномъ говорила я

11-го. О, тогда оно было яркимъ, и казалось, что его много.

А, можетъ быть, и мысли зажглись во тогда, но

только теперь онЪ потухли.

105