156

— В'Ьдь теб'ђ съ нами не скучно. Я часто думаю о

теб'Ь: послв Петербурга — деревня. А нынче эта старая

болтунья такъ много говорила о твоей покойной теткђ и

прежней жизни, что ма'Ь ваКЪ-ТО было неловко. Мы и

живемъ 0!H'he, и съ знатью не водимся и вообще...

Ахъ, папа! сказала Полина,—прилегая лицомъ въ

его широкой груди: вы T8Eie добрые.

Въ еа слышались слезы.

Ну, полно, полно, говориль онъ, гладя по го-

лов, ве печальс.я, тамъ проиграла тяжбу, а 3Д'Ьсь въ на-

влахЬ не останешься. Я все раздью вамъ поровну. Мы

тебя устроимъ. Воть брать

11рощайте, милый папа, сказала она, ц±луа его

руку и уходя посп%шво въ

Петръ бедоровичъ Сурмиловъ, осиротЬвъ въ молодости,

служилъ очевь недолго въ штатской и, возвратив-

шись въ свою усадьбу, состоявшую изъ двадцати-пати душъ,

очень недолго остался въ ней. Скука выгнала его изъ ма-

леньваго домива, больше похожаго на избушку, чВмъ на

домъ. Гд•ђ овь быль, что д%лалъ, осталось покрыто мра-

комь неизвгЬстности; черезъ два года 0TcyTcTBia онъ воро-

тился опять въ свою небольшую усадьбу съ молодой женой,

которая возбудила всеобщее любопытство. Она была такъ

грустна, такъ больна, такъ слаба, что ВИЕТО не могъ поз

нять, какимъ образомъ Сурмиловъ могъ влюбитьс,а въ нее;

о женитьб'Ь ио разчету не могло ИМ'Ьть “ста.

Глафира Николаевна не им'ћла никакого хотя

привезла съ собою много квигъ, большой рояль и довольно

нарядовъ. Разспросить о ней не было возможности; съ вей

не было даже горничной, а Сурмиловъ еще въ МОСЕВ'Ь от-