168

ея? Экономка, а теперь кухарка.—И старая дама гррво

покачала годовой и потомъ опустила ее на свою работу.

— Поставь сковороду, поставь, не обожги ручевъ,

говориль Петръ еедоровичъ, —золотыя ручви! Неужели ты

сама, ты одна пекла сочни?

— Сама, папа, во не одна, возразила Пола, улыбаясь.

—Аксинья помогала мн±•, она, вы знаете, мастерица печь

пироги и лепешки.

Ахъ ты, моя умница, моя голубушва, свазиъ отецъ,

садясь за столь и проввая са.лфетву въ петлицу сюртука

своего. Полина стояла передъ вимъ; Катя и мать еа при-

шли и сфди за столь.

— Что же ты сама ве кушаешь? спросила мать у

Полины.

— МН'Ь не хочется; я лучше пойду отыщу $тей.

Но Оти, уже предчувствуя завтракъ, врывались въ залу,

уже придвигали стулья въ столу и в.тьали на нихъ; Гла-

Фира Николаевна помогала дочериъ усаживать племянни-

новь, но давъ имъ по лепешкь, уже позабыла о нихъ и

задумалась Богъ в±сть о чемъ; быть можеть, торе перво-

начальныхъ лгЬтъ перешло у неа въ привычку, и отъ того

она была йчно разс%яна, в±чно задумчива. Глафира Ни-

кодаевна не слыхала уже, что одинъ изъ д±тей просилъ

чего-то и начиналъ уже хныкать.

— Глаша, сизаль 11етръ бедоровичъ, —не берись не

за свое д±ло; Катя разр±жь ему сочню. Этоть мальчуганъ

обжегсз! Ужь эти дгЬти—повойно погћсть не дадутъ! И ты!

Ну, ужь хозяйка! Ну, ужь жена! Не будь дочерей, пропалъ

бы а съ тобою! Ни кому ты не нужна, ни на что ты не

способна! Петръ еедоровичъ залился сМхомъ, а Глафира

Николаевна из“нилась въ лиц•Ь и тотчасъ вышла изъ вом-

наты.