— 242 —

Взошло солнце и ярко осв%тило жуткую картину раз-

моря. Та шаланда исчезла. Куда она пошла,

Богъ ее знаетъ.

Наше скверное. Укачались всЬ, кром•Ь Тодьки.

Даже и второй рыбакъ, Федюша, лежитъ бл•Ьдный и не въ

силахъ больше откачивать воды. Одинъ Тодька сидить у руля

какъ будто ничего. На него это не д%йствуеть. Онъ съ т%мъ

большимъ обрушивается на Федюшу.

— Рыбалка называется! ... трамъ тарарамъ твою пере-

тарарамъ Отливай воду! ..

Федюша, бл±дный какъ смерть, сползаетъ съ банки и

начинаеть черпать. Я вижу, что ему .плохо, у меня какъ будто

бы перерывъ я пытаюсь тоже отливать.

— Лежите, господинъ поручикъ, лежите ...

Эта неожиданная заботливость со стороны Тодьки меня

трогаетъ. Онъ снова обращается ко мн-Ь.

— Что будемъ д%лать? . • .

Я соображаю. Потомъ говорю :

— Если не отлавируемся, — выбросимся въ

— А не разстр±ляютљ, господинъ поручикъ, румыны? ...

Комокъ Яша д%лаеть

только бы не качало ...

— Пусть разстр%ляютъ ...

Тодька'хохочетъ ..

— Какъ у тебя порокъ сердца, такъ теб% все равно.

Все равно умрешь .. .

Я говорю :

НВтъ, разстр%лять не разстр±ляють ... За что другое

не ручаюсь ... Ограбять, и все такое, арестуютъ, задержать,

но разстр±ла не будетъ.

Жоржъ у мачты проявляется.

— Держи „горстей“, Тодька ...

Чего „горстей“ ?

куда „горстей“? ...

— Держи „горстей“, отлавируешься

Тодька разражается.

Онъ и такъ держить „горстей“ сколько можетъ. По на-

стоящему „пажей“ надо держать.

— За нед%лю такъ не отлавируемся! . .. Куды жъ, ша•

ланда полна воды, на волну не л±зеть .