— 23 —

«столповымъ», и малый знаменный росп-Ьвы. Первый

заключаетъ въ себ± rrkHie 60ЈУЬе протяжное, усвоен-

ное бол%е для торжественныхъ, праздничныхъ службъ,

равно и главњЬйшихъ частей «столпового» порядка

въ октоиха. Второй родъ — IThHie ско-

рое; малый знаменный росп±въ есть rrbHie повсе-

дневное, будничное, обиходное, изложенное въ са-

мыхъ краткихъ формахъ. Такимъ образомъ протяж-

ное rrEHie и повседневное, въ сущности; состоять изъ

народомъ области уставной, строгой,

Не даромъ иав•встный Александръ Мезенецъ говорить, что .,намъ же,

великоршјянамъ, иже непосредственно в•Вдущимъ тайноводительствуе-

маго сего знамени гласы (т. е. церковные лады и въ нихъ) и

въ немъ многоразличныхъ лицъ и ихъ розводовъ м•Вру, и силу, и всякую

дробь, и тонкость, никая же належить о семь нотномъ знамени (т.-е. пяти-

динепномъ) нужда“; „но — употребляемся нашею Мыкновенною знамен-

ною наукою, кром•Ь всякаго вдастн•В и если „мало-

ackycHiH в сего знамени, во дерзающе пори-

яв•В есть, яко отъ своего инъ и

случай ключается“. понятно, что крюки, какъ созданные изъ аньтяаа

родныхъ должны были въ своемъ дальнМшемъ рвавит1и

постепенно утратить вс•В подМности нерусскихъ об«лютовъ

(это говорится на случай, если будеть доказано визант[йское происхо-

жден1е древнМшихъ анаменъ). За то въ врюкахъ отлично усвоены вс•Ь

подрмности рдныхъ своего постоянно развивавшагося

п%вческаго искусства, его творчества и научной TwpiH. Понятно также,

что в•Вть ни надобности, ни выгоды, сравнивать крюки съ пятилиней-

выми нотами, въ качество общепринятаго письма. То, что, по

отлито записано крюками, нельзя изложить пятилинейными

нотами, также вакъ и нерусскую музыку никакой нужды писать

кровами. Понятно, наконецъ, и то, что мы, если захотимъ быть русскими

и захотииъ —атед.ьво, хромб иныхъ ynoBaHiA, насладиться красотою

своей Mipckon и церковной Мятны пс&рчь будущаго

ваше крюковое u•BHie. Какъ бы крюки ни противсцњчили нашему поверх-

ностному и временному сочувств[ю западному искусству, посд•Ьднее все-

таки чуждо нашей церкви и народу во многомъ, а крюки—свои.