при новаго государства возможности «думать»

даже, что буржуа чтВмъ-нибудь отличается

отъ рабочихъ. Для Энгельса коммунизмъ есть

возвышенное, стощее н а д ъ Е.иассовыми раздорами,

несущее суЬть не однимъ рабочимъ, а всему челоуВче-

ству. Знавомство съ этимъ

его духомъ смягчаегъ челојва, обдагораживаетъ его,

спасаетъ его отъ ожесточетя, дикости, свирјпости. И

уйренъ, что если бы коммунисты и

юты могли глубоко проникнуть въ ряды рабочаго класса,

обогатить его c03H8Hie своимъ то и вся «борьба

(т. е. протекала бы очень

мирно».

Мысль .о томъ, что ВГВЕОВЫЯ обиды толкнуть од-

нажды кдассъ на кровавыя расправы, вызыва-

еть въ Энгельсђ и ужасъ. И единственное

cnaceHie онъ видитъ въ гуманномъ на рабо-

чихъ коммунистовъ.

Сь тугой Марксъ съ чувствомъ гордости

и заявляеть, что парижская Коммуна

не запятнала себя

Для Маркса и Энгельса такъ очевидны нелпость,

ненужность, ужасъ террора, что они на немъ подробно

не останавливаются. Поэтому они не творятъ о томъ,

что, убивая не въ открытомъ бою, т. е. по крайней

съ риск.оиъ самому бугь убитыми, а биоружныхъ и

притомъ за какую вину, — уби-

вають въ сел самое лучшее и прекрасное. Они не

говорятъ о томъ, что нельзя быть одновременно пала-

чомъ и апостоломъ челойчества. Что мод-

чаливое въ его,

его, радость о немъ суть самые страшные виды

— не рукой равнодушнаго наемника, а c03HaHieMb.

Для нтъ все это — слишкомъ очевидныя истины,

о воторыхъ странно даже поднимать

71