сахъ нашихъ союзъ съ оказывается непри-

годнымъ, то пусть другое, но, пока другого не

нашли, союзъ съ представляется единственно

возможнымъ, скажу болве, полезнымъи — утверждалъ

Киселевъ.

„Я могь наблюдать въ Петербургв за русскимъ дв-

ломъ вблизп, Bc.TIB:xcTBie коимъ дарилъ меня

императоръ Александръ П. Я пришель кь

что въ русскомъ кабинетЬ д±йствують два начала:

одно — я могъ бы назвать его

лавшее поляковъ и францу-

зовъ. Главными представителямт этого

были: вице-канцлеръ княћь Горчаковъ, а въ ВаршавВ—

маркизъ другое, носителемъ котораго

быль преимущественно самъ Императоръ и его

слуги, основывалось на потребности твердо придержи-

ваться вовсемъ дружественныхъ съ

Можно сказать, что среди русскаго кабинета велась

борьба за между двумя дру-

жественнаго кь связаннаго съ

анти-польской политикой,и дружественнаго

кь связаннаго съ полонофильекой политикой“

(РВчь Бисмарка въ прусской палатЬ депутатовъ 6 фев-

ра.ля 1863 г., цитированная Татищевымъ).

Прежняя политическая пользующаяся по-

пулярно€тью во — концептя

Польши, какъ ecTecTBeHH0it союзницы какъ

фактора, разъединяющаго силы трехъ соз-

дала во съ которыми дол-

жень быль считаться Наполеонъ IlI, союза

съ

Въ 1859 г. состоялось Наполеона III съ

Александромъ П въ ШтутггартЬ; Наполеона сопровож-

даль министръ иностранныхъ двлъ Валевс:йй, Алек-

гандра II князь Горчаковъ. На одномъ изъ