комокъ земли. Михайло взялъ комокъ земли и сказалъ: „если я

въ другой разъ стану воровать, то почернћй я, какъ эта земля-

матушка“. Мужики остались довольны его клятвою, и выпивъ,

привезенную Михайлой четверть водки, разошлись по своимъ домамъ.

На другой день была сходка и староста объявилъ на сходкћ:

„если, кто будт изъ нашего общества воровать у своей деревни,

то не проси милости, а съ нимъ поступять въ двадцать разъ строже,

учераоь съ Михайлой Бухаринымъ. Поняли это или нф,ть?”.

Согласны, согласны, закричали крестьяне.

А вотъ още случай самосуда надъ крестьянкой д. М•Вшковой

Анной Акуличовой за учиненную кражу холста и за доносъ

начальству.

Когда крестьяне уб•Ьдились, что холсты -тЬйствительно укра-

дены Анною, то рћшили провести ее по деревни съ холстами на

спин1; и пропить ея собственные холсты, чтобы и другимъ была

наука. Ilo случаю праздника, Анна была въ хорошей рубашк#,

рубашку ея выпачкали дегтемъ и скинули съ Анны платокъ;

иотомъ распустили одинъ изъ оя холстовъ и собравъ его, кое-какъ

завязан на спин±•, руки у Анны также Мыли связаны сзади,

шотомъ перевязали ее иоперекъ возжами и въ такомъ видев повели

.по деревнћ. Впореди два крестьянина шли съ заслонками и били

въ нихъ палками, а за ними вели Анну за возжи, также два

крестьянина. Народъ сбЬжался смотр•Ьть на это л•Ьло со всей

деревни. Bc•h поднимали на смћхъ Анну, а нЬкоторые изъ ребяти-

шекъ швыряли въ нее комками. Анна шла по деревнт; гордо, высоко

поднявъ голову и на нас“шки не обращала Крестьяне

и крестьянки удивлялись, глядя, что она еще усм•Ьхается, а не

голоситљ, какъ это обыкновенно бываеть, когда ведутъ въ такомъ

видгЬ женщину. Такъ провели ее по всей доревн1;. Потомъ подвели

ее кь р•Ьчкь и стии ' ее мочить, говоря, что надо обмыть деготь

съ рубашки. Вымочивъ всю дочиста водою, крестьяне привели ее