—6—

образј Лазаря убогаго онъ узнавалъ себя самого ,

оскобрленнаго, забытаго богатымъ; себя; убитаго

нуждой, съ единственнымъ уожищемъ—могилой. Ре—

въ этихъ стихахъ казалась ему грозной и караю-

щей; она требовала жизни, полной отречен1я, требовала

и жертвы, ему всё грезилась огненнаярма и

страшныя муки? которыя будутъ за ней; всё грези—

лись мытарства и грозные ангелы. Takie Ьбразы, ка—

залось, могли бы вызвать на борьбу съ силы

души и развить въ народј; но когда онъ не

находить въ нихъ ничего, кромј грозы и страха, горя

и когда ему такъ рыко слышится слово люб—

ви и — духъ его падаетъ, наконецъ, похь

гнетомъ этихъ тяжелыхъ, томительныхъ призраковъ;

нвродъ становится подавленнымъ, запуганнымъ, и

робко клонить голову, не выступая на борьбу. И

жизнь, и смерть—равно представляются ему чЈмъ—то

враждебныиъ: въ жизни ниъ сввтлыхъ радостей, а

есть только отъ Mipa, муки, да казни; смерть

—холодная, безрадостная, въ чистомъ пол, далеко

отъ дому и друзей (см. Стихъ объ Аникъвоинј). Та—

ковъ бЬльшею характеръ нашихъ духовныхъ

стиховъ.

Назва'йе «духовныхъ стиховы и теперь еще слы—

шится въ наро»; особенно между слзпыми старцами,

которые поютъ ихъ. ихъ взято изъ св.

также изъ святыхъ, изъ церковныхъ

пмень или, наконецъ, изъ Са—

иыя изъ нихъ и самыя любимыя народомъ,