время, когда был ещ Темучином, ни после,

когда стал Чишмс-ханом монгольсКим, никог-

да не отличался кровожадной жестовостью, ни

сграсгню к безудержному разрушеншо. Как бы

ни были ет способности, Чингис

быд сыном сыном своего наро-

да, поэтому его и надо рассматривать действую-

щим в обстановке своего и

а не его в другие wEa и другие

Mwr•a земного шара. Тогда легко будет убедить-

ся, чт Чингисехан даже во время своих бољ-

тин и походов никогда не обнаружил

кавой особой жестокости и кровожадности,

втораа бы то, что совершадось

предводителями войск народов той

эпохи. Чингис-хан, кав и другие великие за-

всех времен и народов мог спокойно

уничтожить свой или неприятельский отряд,

мог, если считал это выгодным и полезным

своих целей, даже перебить население какого

нибудь города, но зато он никогда не прибегал

Е бесполезным зверствам, никогда не проявляд

варварской по отношеншо к плен-

ным врагам, чтобы утолить жажду мести. А

между тем его же современниви, даже пред-

ставитеди гораздо более культурных народов,

не только предавап на своих глазах, как на-

пример, Джедаль-ад-џн, мучительной смерти

взятых ими в плен врагов, но и находили себе

171