Мсть какой размахъ и не откроа-

ло никакихъ перспективъ ддя такого челомва, вакъ Брон-

штейнъ.

Но oblige. Бронштейнъ быль народнивомъ,

что аще могь онъ дђдать въ Николае“ оставаясь народ-

никомъ ?

Это общественное крохоборство, претошее всей власт-

ной натурј Бронштейна, понятно, скоро должно было ему

надогћсть и надојдо.

Однажды онъ таинственно отозвалъ меня въ сторону и

преддожидъ принять въ организуемомъ имъ рабо-

чемъ сокМ. Народничество было отброшено въ сторону:

по плану, эта должна была быть

кратичесвой, хотя Бронштейнъ этого избђгалъ,

вакъ вообще избТалъ затрагивать вопросъ о марвсизм'ђ и

народничеств'ђ и преддожидъ назвать организашю ”Южно-

Русскт Союзъ”.

Я принялъ его Кромв меня, онъ при-

гласилъ также Александру Соколовскую и Илью Соколов-

сваго, редактора ”Одесскихъ Новостей”.

Когда я вступилъ въ я пришель на все

готовое. У Бронштейна уже были связи съ рабочими, а

таве съ кружками Одессы, Еватерино-

слава и другихъ городовъ, гдђ возникли аналогичные круж-

ки соШальдемократическаго характера.

Работа была живая, интересная, и Бронштейнъ съ

присущимъ ему жаромъ отдался ей, своро совс'ђмъ забывъ

о своемъ ”народничестй”. Онъ забылъ о своемъ недав-

немъ въ жалобной книггЬ о томъ, что

еще такъ недавно, съ неумолимой жел"ной логикой (кавъ

ему казалось) неопровержимо доказывалъ совершенную

невозможность капитализма въ забылъ свои сарка-

совТты намъ заводить кабаки и насаждать капи-

та.лизмъ, разъ мы желаемъ оставаться посмдовательными

и логичными. Все это было предано съ легкостью,

прямо изумительной.

Только временами, въ интимныхъ со мной, у

него вакъ-будто пробуждалось оправдаться передо

мною въ своемъ и онъ добивался отъ меня

что можно быть не будучи

марксистомъ. Мы, четверо, очень близко сошлись, стали

говорить другъ другу ”ты” и, вопреки элементарнымъ пра-

виламъ вонспираши, въ 3a#rueHie нашей дружбы, сфото-

18