— 297 —

нашей диствитедьности, и потому овь занимателенъ,

оца втревъ своему и тотчасъ падаеть, вогда

беретс.я не ва свое дьо" 389). Этою Погодина остался

чрвычайно доволенъ его Любимовъ,

который писалъ ему: , Если сравнить upogg6aHie наше съ

вашею свольво невольныхъ упревовъ дгьлаешь себ'Ь.

Ахъ служба, служба, свольКо у неа душегубствъ на сердц•Ь

левить! Кавъ хороша ваша Немочь! Обнимаю, фую васъ

за ва Признаюсь, что я отъ неа быль въ Bwroprvh. Еслибы

прочелъ я ее въ МОСЕВ'Ь, то, конечно, нашелъ бы столь же

прелестною, но въ Питер'Ь она вавъ-то еще ближе моему

сердцу. ЗД'Ьсь профаны, и люди превозно—

сать ее, потому что вс•Ь находясь въ ней пищу. Я два раза

читаль ее: одинъ разъ у себя, а въ другой — у Одоевскаго;

туть были Титовъ и Шевыревъ, который торжественно про-

челъ ее“.

Мельвали Погодину таве и мысли о „чудномъ

нашего общества“ и „сердце его билось, вогда онъ читать

„о въ палам депутатовъ" въ Пари“, а обра-

щаясь въ отечеству, онъ за“чаеть: „Думалъ о нашихъ прави-

телахъ. ВС'Ь невгьжи. Махина держится Д&лжно

быть вђчто, что можеть сдьать перевороть въ государствахъ.

Какая-нибудь мышь, которая перевернеть систему денежную“

нашего мыслителя прерываютъ—множество по-

свтителей. Но пользуясь всякими минутами досуга и уеди-

geBig, онъ предаегся или врасоть природы, или

ponoeHi8Mb о судьбахъ челов±чества. „Голубое, ярвое

вебо” , читаемъ въ его Днееникљ, „звьды, мгЬс.дцъ ватитса

вверхъ, все тихо. Какъ npiawo, отводя взоры отъ засоренной

земли, смотфть на это ровное, преврасное, безпредЬьное

а размышляя о людяхъ, онъ зайчаетъ: ввавъ

ведави стали мои Tpe60BBia при раздач•Ь титловъ людямъ.

Кого почитал д веливимъ, того не назову теперь и серед-

вить. Иначе уже смотрю я на Росгопчина, Филарета, Карам-

чувствую, что вижу дальше ихъ". Въ то же время