— 392 —

свихъ денди, у офицеровъ разныхъ подвовъ и вавонецъ у

людей ученыхъ, и Москвитянина нТтъ нигд%. MHopie изъ

моихъ знавомыхъ знаютъ, что а напечатал Јиио и Изнанку,

но знаютъ объ этомъ изъ другихъ жураыовъ. Хотать про-

честь эту пов±сть, спрашиваютъ вое у вого Монитанина и

не находятъ нигВ. Нђвоторые молодые люди, по видимому, сн-

за ходомъ литературы, тоже Москвитянина отъ роду

не читали и имђють о немъ вавое-то дивое B0HaTie. Наприм±ръ,

ови думають, что овь до сихъ порь придерживается допотоп-

наго слога и викавъ не оставляеть сил и ныл. Навонецъ

въ литературныхъ вружвахъ говорать воть что: Отечествен-

ныл Записки и Современника свою наружность улучшили съ

года, а Москвипмнию изм±вилъ ее невыгодно для

себя. Не нравится обертва Москеипиншш и не нравитса фор-

мать слишвомъ огромный. Про обертву, встр±тившись гь ти-

съ г. Колошинымъ, а говориль ему, что она будит

не хороша, и даваль соуЬтъ, кань измВнить ее, во овь мена

не послушал и схЬлалъ очень худо. Ди св%тсваго челойва

эла.анпишя наружность журнала значить много. Потомъ ли-

тераторы говорать, что Москвитянина стыъ толще и роно-

образйе въ своемъ что въ немъ много хорошихъ

беллетристичесвихъ статей, н см±сь схЬлалась занимательнгы

но что слогъ переводныхъ повтстей и романовъ тахелъ до

невозможности. Заммъ прибавлаетъ, что беде-

тристива въ Москвитянинљ хороша не надолго, а что тощивой

журнала никто и никогда его не перещеголаеть. Въ ученоиъ

желають видтть вавъ можно больше тьхъ историче-

свихъ матертловъ, воторыми Москвитянинб всегда щеголнлъ.

Воть все, что а могу вамъ сказать пока о томъ, чтђ слышалъ

о вашемъ журналь. Я веду зхЬсь жизнь чрезвычайно суетную

и писать ревшительно некогда...“

Да и самъ И. Я. Горловъ, впади въ вые

писалъ Погодину: „Оставьте Петербургь: этотъ городь занять

тольво собою. литературвыа и B8Bia

бы то ни было, его не интересуютъ. Для исъ остаетса еще